Проклятый Лекарь. Том 2 - Виктор Молотов

Но другим об этом знать необязательно.

— Мне там нравится повышать квалификацию, — сказал я вслух самую правдоподобную ложь, какая пришла в голову. — Вскрытия помогают лучше понимать патологию. Видеть, как болезнь выглядит изнутри, а не только по симптомам. Это оттачивает диагностическое чутьё.

— Хм, в этом есть определённый смысл, — задумался Сомов. — Что ж, если в этом ваш секрет успеха… я обеспечу вам свободное посещение. Будете ходить туда, когда сочтёте нужным, без привязки к сменам.

Ага, секрет успеха. Если бы вы только знали, какой именно. Но предложение было слишком хорошим, чтобы отказываться. Свободный доступ к моему «алтарю», без обязательств и расписания. Идеально.

— Спасибо, Пётр Александрович, — на этот раз моя благодарность была абсолютно искренней. — Это многое для меня значит.

В этот момент дверь ординаторской распахнулась без стука.

На пороге стоял человек, которого я меньше всего ожидал здесь увидеть.

Егор Волков.

Он был одет в идеально отглаженный костюм, на его лице играла самодовольная усмешка, а во взгляде, полном яда и торжества, читалось предвкушение.

— Добрый вечер, коллеги, — он вошёл с видом победителя, окинув нас хозяйским взглядом.

Варя ахнула и прикрыла рот рукой. Оля уронила ложку, которая со звоном ударилась о блюдце. Костик поперхнулся чаем и закашлялся.

— Что ты здесь делаешь? — выпалила Варя, первой придя в себя. — Тебя же отстранили! Служба безопасности…

— Вот так, — Волков самодовольно улыбнулся, наслаждаясь произведённым эффектом. — Меня восстановили. Все обвинения сняты за недоказанностью. И знаете что? Руководство решило, что такому гению, как доктор Пирогов, для полной реализации его потенциала нужен достойный ассистент и напарник. Так что теперь мы работаем в паре!

Он посмотрел прямо на меня, и в его глазах заплясали злые, мстительные огоньки.

— Вот такой поворот, коллега. С завтрашнего дня начинаем работать вместе. Уверен, нам будет… весело, — улыбнулся он.

Волков развернулся и вышел, оставив нас в оглушённой, звенящей тишине.

— Пётр Александрович, — Варя медленно повернулась к Сомову. — Это шутка?

Заведующий развёл руками, избегая моего взгляда. Он выглядел подавленным и бессильным.

— Приказ сверху. Морозов лично распорядился. Я пытался возражать, но… мои руки связаны.

Глава 11

По дороге домой, в гудящем вагоне метро я обдумывал ситуацию с Волковым. Внешний мир со своими мелькающими огнями станций и уставшими лицами был лишь фоном для слаженной работы мысли.

Я прокручивал в голове эту примитивную, но на удивление эффективную комбинацию. Вернуть Волкова на рабочее место и поставить ко мне в пару.

Как Морозов это сделал? Сколько законов обошел и связей задействовал? Не сомневаюсь, что много.

Главная медсестра, которая лично подтвердила недостачу промедола и чьи показания были основой обвинения, внезапно «нашла» ошибку в учётных журналах? Я скорее поверю в то, что ей выписали нехилую премию за молчание.

Пациенты, которым Волков выписывал наркотики, «вспомнили», что действительно получали обезболивающие? Не может быть массовой потери памяти у всех. Скорее, кто-то доставил нужные воспоминания в мозг путём вручения денежных средств.

В отличие от моего прошлого мира, здесь большую часть проблем можно было решить деньгами. Еще одна причина, почему я не пошел лечить бездомных ради своего выживания. Архилич Тёмных Земель не может жить в нищете, перебираясь с хлеба на воду.

Документы, которые я в тот день видел своими глазами, бесследно «потерялись» из архива. Записи с камер наблюдения в коридоре «случайно» оказались стёрты. Как и не нашлось некоторых назначений Волкова в карточках пациентов, которые мы с Сомовым видели раньше.

Волков не просто вышел сухим из воды — он вышел абсолютно чистым, с безупречным алиби в виде «курсов повышения квалификации по редким токсинам». Никаких доказательств на Егора не осталось. Совсем.

Это означало две вещи. Во-первых, у Морозова есть на меня конкретные, далеко идущие планы. Он не просто хочет мне навредить — он хочет меня контролировать. Волков — это не просто заноза в заднице. Это поводок, который Морозов накинул мне на шею, надеясь дёргать в нужный момент.

Во-вторых, сделав это, он перешёл от административных интриг к прямому, открытому противостоянию. Рано или поздно я найду способ заставить его заплатить за эту наглость.

Я вскрою его грязные дела, препарирую его интриги и выставлю на всеобщее обозрение как редкий патологический препарат. Но это будет потом. Сегодня у меня были другие дела.

Дома меня встретила встревоженная Аглая.

Я вошёл в квартиру, ожидая привычной тишины и вкусного запаха ужина, но наткнулся на стену паники. Она не сидела на месте, а металась по комнате, как птица в клетке, то и дело прикладывая руку к виску.

Её глаза были широко распахнуты от страха и… чего-то ещё, сверхъестественного.

— Что случилось? — спросил я, снимая пальто.

— Алексей… — она резко повернулась ко мне. — Я чувствую его! Он где-то рядом, пытается со мной связаться!

Ментальная связь. Конечно.

Мелочь, которая сейчас, в самый нужный момент превратилась в идеальный катализатор. Момент настал.

Она сама, своей болью дала мне в руки тот самый рычаг, который я собирался кропотливо осуществлять за несколько дней.

— Успокойтесь, — я подошёл и, взяв её за плечи, усадил на диван. — Глубоко дышите. Что именно вы чувствуете?

— Боль… страх… — она закрыла глаза, её ресницы дрожали. — Он зовёт меня. Просит о помощи. Он в беде, Святослав, я это знаю!

— Всё будет хорошо, — успокоил я её, принеся стакан воды. Мой голос был тихим, ровным, профессиональным — голос врача, а не манипулятора. — Давайте поужинаем, а потом вам нужно будет лечь спать. Усталость только усиливает такие… ощущения. Утром, на свежую голову мы всё решим.

Ужин прошёл в напряжённой тишине.

Аглая почти не притронулась к еде, которую приготовил Костомар, то и дело вздрагивая от невидимых импульсов. Скелет сидел в углу и обеспокоенно наблюдал за ней, его пустые глазницы, казалось, были полны сочувствия.

Я же терпеливо ждал.

Лёгкое седативное средство на основе трав, которое я незаметно добавил в её вечерний чай, должно было скоро подействовать. Мне не нужна была её ночная истерика. Мне нужна была отдохнувшая, уязвимая и готовая к внушению девушка на утро.

Через час она крепко спала, свернувшись на раскладушке под пледом. Безмятежная. Уязвимая.

Идеально подготовленная для завтрашнего, решающего разговора,