Крестовый поход - Дмитрий Шереметьев

изначально две тысячи. Процентов Святая Церковь за бескорыстную помощь ближнему не брала, но никто не запрещал ей получить пожертвование от благодарного прихожанина. Забавно, что даже самых ярых адептов аскетизма и установления строгих монастырских порядков эта совершенно обыденная практика совершенно не волновала.

Полученные деньги помогли прикупить кое-что для согласившихся пуститься с ними совместно в путь спутников. Но основные покупки решили оставить до Парижа, где торг и выбор был богаче, а цены благодаря этому ниже. Особенно на оружие, которое в землях франков делалось не в пример больше, чем у саксонцев.

Вечер же они с удовольствием провели в своей компании и с новым знакомым в остроумных пикировках и духовных беседах, попивая крепкое рейнское вино и восхваляя друг друга в здравницах.

Выехав на утро, путники с удивительным спокойствием за неделю добрались до Реймса, резиденции архиепископа, когда-то столицы королевства Франков и места коронации королей. Александр очень хотел посмотреть на старинный в его времени, а сейчас, должно быть, совершенно новый Рейнский собор, но несмотря на то, что в городе были и соборы, и множество величественных церквей, ничего похожего на то, что он несколько раз видел по телевизору и в интернете он не нашёл. Город встретил их какой-то тишиной и малолюдностью. Вскоре стали понятны и её причины. По всей видимости, почти все местные жители, а может многие с окрестных селений, собрались послушать проповедь какого-то нищего, окружённого толпой.

Даже стоя достаточно далеко, друзья слышали его мощный голос и вскоре поняли, что говорит он очень знакомые им слова. Проповедник несомненно вещал и призывал к походу на Иерусалим.

— Это он — прошептал с каким-то благоговением и торжеством Аглаек.

— Кто? — спросил Элезар.

— О, друзья мои. Это сам Святой Пётр!

Глава 11. Реймс

— О, друг мой Аглаек, как же я рад, что ты всё же вернулся в благословенный Богом Реймс! — воскликнул Пётр, опасно взмахнув бокалом вина, и принялся расспрашивать проповедника о его приключениях.

Все путешественники, не исключая русов, сидели за длинным столом в большом зале приёмов резиденции архиепископа Реймса. Кроме того здесь находилось больше двух десятков рыцарей, в основном фламандцев и лотарингцев, но также и из иных графств и герцогств Франции и Германии. Самого хозяина дворца, построенного на основе уже почти не узнаваемой виллы какого-то знатного римлянина, в пиршественном зале не было. Архиепископ уехал по делам. Однако его почётный гость, странствующий проповедник Пётр, встреча с которым так поразила и обрадовала Аглаека накануне, распоряжался здесь как хозяин. И из его поведения следовало, что чувствует он себя в этой роли превосходно. Тон, с которым он отдавал распоряжения слугам не допускал ни возражений, ни сомнений в праве их отдавать. Но этого человека нельзя было назвать заносчивым или тем более грубым. Он был приветлив и ласков с любым служкой. Улыбка его была не заискивающей и не отталкивающей, а искренней и доброй. Когда Аглаек представил ему после проповеди на площади своих спутников, то Пётр заговорил с ними не просто как старый знакомый, а как добрый дядюшка. Улыбаясь в свою очень густую, но аккуратно стриженую и недлинную бороду, он предложил им отведать пищу в гостеприимном доме местного владыки, на что они с благодарностью согласились. При этом его не смутил даже непрезентабельный внешний вид славян. Впрочем, и сам он был одет весьма скромно и походил внешне на простого монаха. Да собственно, именно монахом он и был.

Внимание и честь, оказанные в Реймсе Петру, объяснялись тем значением, которое он приобрёл за последнее время не только на своей родине, Севере Франции, но и почти по всему королевству Франков, а также землям Германии. Дело в том, что, будучи в паломничестве в Палестине, Пётр удостоился беседы с патриархом Иерусалима. Тот много жаловался на притеснения, говорил о нелёгкой судьбе и положении христиан под властью сарацин. А позже Петру по его уверениям, явился во сне сам Господь и повелел рассказать обо всех злоключениях христиан в Святой Земле понтифику Рима. Явившись к папе Урбану II, Пётр на удивление легко смог добиться аудиенции. Грезившему паломничеством в Святую землю понтифику важно было понять, что происходит и подходящий ли момент, чтобы отправить туда множество верующих. И информация, а также горящие глаза, отражавшие пылающее сердце Петра, оказали огромное влияние на Урбана. Почти сразу было принято, может быть, и поспешное, и эмоциональное, но искреннее решение — помочь христианам. Об этом просил уже неоднократно и император Восточной Римской империи. И помощь ему даже уже оказывалась. Здесь же, как уверился Папа, устами монаха вещал сам Господь.

Пётр отбыл на север в город Верчелли, а затем в Клермон, имея письма и благословение первосвященника. Повсюду его горячие проповеди собирали толпы, а верные папству священники, настоятели и епископы оказывали должную поддержку.

В самом начале этих событий, чем-то напоминающих концертный тур рок-звёзд Пётр и столкнулся с Аглаеком. Его, а также множество других монахов и мирян он сподвиг на самостоятельные проповеди в разных землях. Он отправил их повсюду нести слово Божье и призывы к походу. Сначала это были десятки людей, потом сотни. Проповедь была обращена уже не только к простым мирянам, но и к знати. Пока что никакой конкретики эти проповеди не несли. Людям лишь рассказывали о предстоящем Соборе всех епископов в Клермоне, бедствиях христиан и при этом о богатстве земель, в которые лежит путь паломников. Не сказать, что его последователи были столько же удачливы и красноречивы, как он сам. Но их количество делало своё дело. К самому же Петру стали присоединяться даже рыцари. Они взяли его под свою охрану. Некоторым из них он отдавал приказы, словно они его вассалы. Не высшая знать, но всё же вокруг Петра образовывалась определённая сила. Несколько десятков хорошо вооружённых рыцарей, которые поверх брони надевали балахоны монахов, сопровождали его в путешествиях уже постоянно, а часть отправились во Фландрию, где тоже происходили какие-то пока неясные события, связанные с проповедником.

— Встретить вас, брат Пётр — это невероятная удача и для нас — присоединился к беседе Элезар, а Александр едва не поморщился, еле сдержав эмоции. Юноша был просто очарован проповедником. Не он один, но за остальных Александр и не чувствовал себя ответственным. Элезар же, ничего не замечая, начал восхвалять Петра, который скромно улыбался, возражая относительно отдельных эпитетов в свой адрес.

Пётр, казалось, решал все их вопросы. Он взялся вооружить их сопровождение в виде славян. Он взялся доставить их к папе