Улицы Вавилона. Некромант на поводке - Иван Нестеров

— Не зависящие от направления магии атакующие печати.

«Подтвердите доступ, предоставьте биомагические данные»

Под надписью были очертания ладони и короткое пояснение, что нужно приложить ладонь и пустить энергетический импульс.

Я выполнил требуемое.

«Доступ разрешён»

Список был не сильно внушительным, однако необычайно познавательным. Я нажал на печать и стал ждать.

Позже, уже с кипой распечатанных бумаг я юркнул в такси и отправился в отель. Пришло время прокачать себя.

Сёстры Милосердия

В отеле я стал разбирать притащенные с собой выкладки по печатям. Более всего меня заинтересовали всевозможные вариации лезвия. И у стихийников и у боевиков и даже у целителей был вариант этих заклинаний. Начиная от простейшего бытового заклинания, предназначенного для нарезки овощей, и заканчивая боевыми и медицинскими, разрубающие плоть за доли секунды. Собственно, последние меня и заинтересовали.

Большинство моих печатей, например та же печать гниения, изначально были целительскими. Честно говоря, боевик из меня не очень, а вот целитель вышел бы не плохим. Но хочешь жить — умей вертеться.

По итогу, за сегодня у меня появилось на две печати больше. Учитывая, что я неплохо разбираюсь в печатях, и при полных выкладках на эти печати три часа на две печати это хорошо.

Результатом моей деятельности стало: «Тёмное лезвие» — широкий и острый сгусток энергии, разрубивший массивный, деревянный комод на две части, а так же «Печать паралича» — В отличие от целительской печати, воздействующее на нервную ткань, в моём исполнении паралич действовал на душу, по крайней мере, призрак Анны, сама напросившаяся мне помочь, застыла. Вопрос только в тонкой настройке. Потому как подозреваю, что на живых она будет влиять немного, не так, перекрывая дыхательные пути и сердечную мышцу.

Я поднял голову, оторвавшись от бумаг, у открытой двери, ведущей в мою комнату, стояла хозяйка. Грозной фурией она переводила взгляд с меня, на разломанный комод, и перевела взгляд на застывшую столбом Анну.

— Выгоню! — Она подлетела ко мне. — Ещё хоть раз, и будешь на улице спать! Вот ей богу выгоню! — Она, махнув рукой, восстановила комод. — Расколдовывай эту дурёху. — Она кивнула на Анну.

Я повёл рукой и втянул оставшуюся ману из печати. Анна дёрнулась, увидела хозяйку, ойкнула и вылетела из моей комнаты.

— Мощно, ты её приложил. На живых только не делай, а то вовремя не снимешь, получишь труп. — Ухмыльнулась она. — Я серьёзно, никаких опытов в моём отеле.

Я кивнул. Хозяйка развернулась и поплыла на выход. Вспомнив, как она, по сути нежить, походя восстановила предмет я решил спросить.

— Простите. — Она развернулась. Я кивнул на комод. — Всё здание это ваш артефакт?

— Да. — Она мягко улыбнулась. — Я при жизни была очень слабым магом, но довольно сильна в артефакторике.

— Ого. То есть вот это всё вы сделали сами? — Я обвел руками помещение. — Ну, спроектировала я. Не без помощи друзей, конечно. — Она кивнула на мой пояс с револьверами. Ты знаешь, кто создатель твоих револьверов?

Я покачал головой. — Эти револьверы кочуют от одного мага к другому, уже долгое время. Вы их автор?

— Нет, конечно. — Она рассмеялась. — Их сделал мой друг, Кощей. — Видя моё непонимающее лицо, она засмеялась ещё громче. — Кощей это прозвище. Он, к сожалению давно умер. — Она погрустнела. — Кощей был таким же слабым магом, но невероятно сильным артефактором. Он помог мне подготовить моё посмертие, а сам решил узнать, что там по ту сторону бытия.

— Ничего себе. — Удивился я. — Никогда бы не подумал, что Старые маги были настолько сильны в артефакторике.

— Не думаешь ли ты, что вы сейчас находитесь на пике своих возможностей? — Я, недоумевая, кивнул. Она долго смеялась, немного похрюкивая. — Какое техномагическое или техническое или магическое изобретения ты можешь назвать за последние лет десять?

Я открыл рот, чтобы возразить, затем подумал и рот закрыл. А ведь действительно.

— Вот то-то же! — Смеясь, погрозила она мне пальцем. — Ладно, утомил ты меня. — Она поплыла к выходу. — Шёл бы ты, прогулялся что ли. А то из нас двоих на нежить похож именно ты.

Я встал и посмотрел в зеркало. На бледной роже располагались два, покрасневших глаза с тёмными кругами.

— Да уж, отдохнул. Надо бы и правда прогуляться. — Я взъерошил себе волосы и попробовал кое-как пригладить волосы.

Накинув пальто нащупав в кармане телефон, я бросил взгляд на щит, что валялся у кровати. На секунду задумавшись об этом, я решил, что мне он не нужен, пьяным не полетаешь, а я надеялся всё-таки заглянуть в бар.

Вечерний Вавилон встретил меня дождём. Я, подняв воротник пальто, застегнул все пуговицы и вышел из отеля. Тротуары и дороги Вавилона, по крайней мере, центральных районов, представляли собой артефакт, что не давал лужам появляться, попросту испаряя воду. Неоновому, бурлящему городу не было дела до погоды, и прохожие весело двигались, изредка заходя то в один, то в другой бар, призывно зазывающие в себя горящими, пульсирующими биением сердца, надписями.

Я брёл, не соблазняясь на забитые до отказа бары, полные офисных работников, туристов и прочих прожигателей жизни. Большинство из них молодые люди, мои ровесники, совсем скоро заведут семью, и передут из молодящихся, активных центральных районов в более спокойные семейные.

Но это всё будет потом, а сейчас молодые и по большей части свободные граждане опустошали свои карманы в многочисленных храмах Диониса. Многообразность толпы удивляла. Разные стили одежды, и модификаций порой не давали отличить мужчину от женщины, или же человека от мифических существ.

Я почувствовал на себе внимательный взгляд. Чуть поодаль шли, довольно смеющиеся три девушки в одеждах монахинь. Одна из них взглянула мне в глаза и улыбнулась. Почему-то перед глазами встал образ Анны. Я мотнул головой и заметил удивительно полупустой бар. Пока я размышлял о круговороте людей в Вавилоне, я немало прошёл, уходя на окраину района.

Вздохнув, я решил пропустить стаканчик, и заглянул в бар. Взяв стакан, я оплатил и сел за один из столиков у стенки. Достал сигарету и довольно щурясь, прикурил. Глоток виски, и напиток побежал по пищеводу, даря внутренностям тёплое, горящее ощущение. Дым сильно ударил по горлу, и я выдохнул и закашлялся. В бар зашли девушки в костюмах монашек. Я решил не заострять на них внимание и стал копаться в телефоне.

Стакан опустел незаметно, добавки я не захотел — надираться мне не к чему, так что, отодвинув полную окурков пепельницу от себя, и отставив стакан, я встал.