Скорбный дом Междуречья - Алевтина Ивановна Варава

— Пожалуйста, — взмолилась Полина вслух дрожащими губами, — умоляю тебя, отзовись. Ответь мне. Подскажи, что делать. Если я — твой Гнев. Если ты забрал меня сюда. У меня осталась маленькая дочь. Мне нужно, нужно вернуться домой. Вернуться на Землю. Пожалуйста, умоляю, подскажи, что мне делать…

Полина почувствовала, как собравшиеся в глазах слёзы покатились по щекам. Сердце сжималось, кололо изнутри. Дышать становилось всё сложнее.

И вдруг что-то зашевелилось в комнате, прошлось рябью по камням стены и кладке оконной ниши. А потом стенки самой рюмки вокруг небыли словно бы дрогнули, стали чуть объёмнее, и от предмета послышался тихий, вкрадчивый голосок Тумана…

Глава 15

Беседа с золотой рюмкой

— Отчаявшееся дитя! — Рюмка говорила очень тихо, но не шёпотом, а даже в чём-то звонко — голос оттого получился потусторонний. — Не лей свои слёзы попусту! Ты не гнев мой, странница. Ты — моё благословение. Драгоценный подарок отчаявшемуся человеку.

— Подарок? — растерялась Полина, чуть подаваясь назад. Сердце в груди колотилось с бешеной силой. — Кому?

— Мой великий дар князю д'Эмсо… — молвила рюмка, и по лицу Полины разлилась смертельная бледность.

— Он негодяй и садист!

— Негоже говорить так, дитя. Капканы судьбы многих могут довести до греха. Разве не ты пользуешься страхом, коим и так скованы жители этого замка пред гневом его владельца? Разве сама ты поступаешь хорошо?

— Я защищаюсь! — возмутилась Полина.

— Ты вольна, но и князь пытается защитить от вымирания и позора свой род. Будь милосердна.

— Это несправедливо! И я очень хреновый подарочек этому козлу!

Края драгоценной посудины над туманом дрогнули, пошли рябью, словно на них плеснули кислотой. И Полина испугалась, что перегнула палку.

— Кровная дочь князя страдала, но страдание её вылилось в безумие. Она стала для своего отца тяжкой карой, которую он не заслуживает. Потому ему послана гостья, властная над своими чувствами и своим сознанием. Исполни свой долг, и ты сможешь вернуться домой.

— Как⁈ — Полина рванулась к рюмке, уперлась ладонями в подоконник и нависла над самой поверхностью клубящегося внутри Тумана. — Что я должна сделать⁈

— Быть полезной и послушной. Заменить князю д'Эмсо его дочь.

— Но послушай! Я не могу! У меня ребёнок! Она там совсем одна! Или с этой… этой вашей местной безумицей!

— Исполни свой долг, дитя, и я возвращу тебя в тот день и час, который ты назовёшь мне. Исполни всё, и ты сможешь оказаться хоть рядом с Пушинкой в ночь, накануне дня, когда была подарована князю, хоть в тот день, когда дочь твоя упала с велосипеда — и предотвратить то, хоть в своё раннее детство — чтобы исправить все ошибки, которые успела совершить. Ты выберешь сама.

— Сколько? — помертвевшими губами спросила гостья из другого мира. — Сколько я должна делать всё это⁈

— Покуда не родится другая дочь, — дрогнули снова края золотой рюмки. — Покуда не научится она помогать своему отцу. И покуда твою руку не соединят с ладонью избранного супруга, получив взамен столь необходимое семье золото.

— Но это же может продолжаться годами! — выдохнула Полина с отчаянием. — А если девочка не родится вообще⁈

— На всё воля Тумана, дитя моё. Девочка будет рождена. Но ты должна быть терпелива. А взамен — я сделаю твоё дитя здоровым и стану оберегать его от злого рока до конца его дней. А ты вернёшься в свою покинутую жизнь в тот момент, который изберёшь сама. Даже если минут годы.

— Я… могу подумать?

— Выбор — не то, что мы обсуждаем, дитя, — задрожала противная рюмка. — Выбора у тебя нет. Если долг не будет исполнен, ты останешься тут навсегда.

Полина открыла и через полминуты закрыла рот, так ничего и не сказав. Она таращилась на колдовской Туман в золотой посудине ошарашенным взглядом.

— Почему… я? За что? — едва слышно выдохнула она наконец.

— Пушинка больна, дитя. Туман даёт тебе возможность всё исправить.

— Пушинка⁈ Что?!!

— Пушинка больна со дня своего рождения, — продолжала рюмка, подрагивая ободком, словно тот превратился в желе. — Она не такая, как все. Она сломана. Душевная хворь выйдет наружу, рано или поздно. И чем позже — тем страшнее то может быть для неё самой. Смири себя и выполни долг, а Туман дарует ей избавление. Ты избрана ради блага для самой себя.

Размытые, неправильные края рюмки сравнялись, стали прежними. Туман замолк, а Полина продолжала стоять и таращиться на ёмкость. Рубины сверкали в отблеске дрожащей свечи.

Этого не может быть! Её дочь здорова! С ней всё в порядке! Это неправда!

— Неправда… — прошептала Полина, качая головой. — Не может такого быть. Нет…

Она маялась без сна до самого рассвета, уже спрятав свою говорящую рюмку на дно сундука, в большую, тяжёлую шкатулку, которую нашла и опорожнила от каких-то безделушек.

Пушинка не может быть больна! Но если это так…

Можно ли верить говорящей золотой рюмке всерьёз?

А если тебя при этом затянуло в безумный фантасмагорический мир, из которого никак не получается вырваться?

За эту ночь Полина прошла все стадии принятия несколько раз.

Но, в сущности, какой выбор она имела? Ведь она всё равно не могла ничего изменить.

Разве что устроить бунт. И, скорее всего, тем оставить Пушинку сиротой. Больной чем-то страшным сиротой.

Нельзя рисковать подобным!

Но как долго сможет она тут выдержать?

Если княгиня опять родит сына? А потом ещё одного?

Даже если она родит дочь, речь будет идти о нескольких годах. Нескольких годах в этом безумии.

А следом был новый день, и ещё один, и снова, снова и снова.

Полина почти научилась танцевать хотя бы один обязательный танец. Не перечила князю. Выполняла его колдовские нужды, стараясь вообще не открывать рта. Не ссорилась с сестрой и братьями. Много гуляла. Часть наказания она превратила для себя в удовольствие. Бродя по острову, Полина чувствовала какую-то свободу. Приближаясь к небыли, ощущала, что в самом скверном случае могла бы со всем этим покончить, покончить навсегда. Но не имела на такое права.

Она старалась не верить в болезнь своей дочери, но с каждым днём это выходило всё хуже и хуже. Хотя ничто в её поведении когда-то не вызывало тревог.

На острове д'Эмсо оказался расположенным не только один лишь замок князя и хозяйственные постройки вокруг. В низине слева и вбок от главных ворот Полина, к своему удивлению, нашла у подножья скал небольшую деревню, в которой жили люди. Она насчитала там восемнадцать домиков. Тамошние обитатели сновали между ними, плохо