Сопротивление - Алексей Витальевич Осадчук

Однако сам блондин, абсолютно не замечая болтовни фрейлины, обеспокоенно смотрел в сторону кареты маркизы. Я, кстати, вспомнил этого парня. Он тоже из свиты Гонди. То ли барон, то ли виконт. Только имени уже не помню.

Хм… И причина его обеспокоенности мне тоже ясна. Еще одна жертва маркизы, не иначе. Рука то и дело сжимается на эфесе меча. Ревнует бедняга. Ничего. Потерпи. Я здесь ненадолго. Да и не претендую я на твой объект обожания.

— Всего лишь любопытство? — Бланка мило надула губки. Ее явно удивило мое поведение. Видимо, не ожидала, что чары дадут сбой.

— А разве может быть что-то еще? — мои брови поползли вверх. — Простите, мадмуазель, но вы говорите загадками.

Забавно было наблюдать за ее недоуменным выражением лица. Еще в ее эмоциях проскальзывало разочарование и раздражение. Понимаю, столько лет обработки, а клиент так и не созрел. Она, ведь, не понимает, что магия духов, которая обычно дурманит ее собеседников, на меня не действует.

Наверняка сейчас думает, что поспешила. Интересно, что ей от меня надо? Вернее, ее папаше. Иначе как еще объяснить эту встречу? Вряд ли все те письма, что писала мне Бланка были отправлены без ведома герцога де Гонди. Не удивлюсь, если узнаю, что именно он и приказал дочери испробовать на мне свои приемчики.

Маркиза откинулась на спинку, чуть склонив голову набок. На мгновение в ее взгляде мелькнуло что-то похожее на сомнение, но тут же пропало.

— Значит, нас более ничего не может связывать? — решила она усилить напор. — Выходит, я неправильно распознала тон ваших писем.

Интересно, что происходит? С чего бы это она решила действовать так топорно? Практически напролом. Словно спешит куда-то. А где спешка, там и ошибки.

Изобразить недоумение не составило особого труда.

— Мадмуазель, вы не облегчаете мне задачу. Чем больше слушаю вас, тем меньше понимаю.

В глазах Бланки мелькнула досада. На мгновение маска светской львицы треснула, и свозь эту брешь я увидел сожаление и, кажется, обреченность.

Отвечать она не спешила, и я решил воспользоваться этой паузой.

— Пожалуй, идея вот так встретиться была не совсем удачной, — сказал я без улыбки и коснулся дверной ручки. — И это вполне объяснимо. Ночь была долгой. Усталость дает о себе знать. Нам всем нужно отдохнуть.

Видя, что я намереваюсь уйти, Бланка встрепенулась. Она резко выдохнула, веер сложился с коротким щелчком. Подавшись вперед, маркиза, останавливая меня, положила свою ладонь мне на предплечье.

— Граф, — голос Бланки заметно изменился. Он вдруг стал настоящим что ли. — Останьтесь, прошу вас.

Я, не отпуская ручку, взглянул на девушку. Ходить вокруг да около надоело. Да и дел по горло. Помимо собственных сборов, мне еще когорты Отчаянных принимать. А там ведь несколько сотен человек, прокорм и обеспечение которых Карл наверняка с удовольствием повесит на меня.

— Маркиза, — холодным тоном произнес я. — Предлагаю сэкономить ваше и мое время. Чем раньше вы скажете, что вам, а вернее, вашему отцу понадобилось от меня, тем скорее мы отправимся по своим делам.

Бланка вздрогнула словно от пощечины. Она отдернула свою руку от моего предплечья так, будто оно раскалилось до бела. В ее глазах я прочитал удивление, неверие и, кажется, смятение. Явно не ожидала от меня такой отповеди.

Но в руки себя взяла довольно быстро. И тон сменила.

— Мой отец не знает об этой встрече.

— Вот как? — хмыкнул я. — И вы хотите, чтобы я вам поверил? Насколько мне известно, вы и шагу ступить не можете без его ведома.

Бланка снова вздрогнула. Только теперь ее лицо посуровело. Глаза слегка сузились. Губы сжались.

— Мой отец вступил в сговор с герцогом де Бофремоном, — почти скороговоркой выпалила она. — Я слышала сама, как отец говорил с матерью. Они говорили о Карле, о его смерти, об императоре Оттоне, который захватит Эрувиль. О том, что уже все готово, чтобы открыть ворота его войскам. Они уже поделили всю власть в Вестонии…

Я даже слегка опешил от неожиданности. Нет, я уже знал, что ее отец приезжал один раз во дворец к Бофремону. Об этом мне сообщили первородные, обитавшие в том районе и присматривавшие за домом герцога. О чем был разговор, я не знал. Внутрь дома шпионов я не внедрял. Лютен обязательно учуяла бы их. А спугнуть ее я не хотел.

Впрочем, иллюзий насчет того, на чьей стороне выступит Бофремон, когда запахнет жареным, я не питал. Но то, что Гонди тоже решил поставить все на эту карту, меня не то, что бы удивило, скорее, я не понимал, зачем это ему нужно.

Ведь дураку понятно, что, как прежде, полноправно править югом ему не дадут. Оттон, как победитель, церемониться не будет. Ему таких самостоятельных герцогов не выгодно иметь. Кроме того, не всем дворянам юга придется по душе предательство герцога.

Я молча смотрел на Бланку. Хм… А ведь я, кажется, уже начинаю понимать, кто обеспечит Гонди сохранение контроля над его землями.

Бланка смотрела на меня зло и с вызовом, но искорки надежды в ее глазах иногда вспыхивали.

Решил ее не разочаровывать и вернулся на место. Девушка, не скрываясь, облегченно выдохнула.

— У меня к вам два вопроса, — сказал я, наконец. — Первый… Зачем вам предавать своего отца? Вы ведь понимаете, на что обрекаете весь ваш род? Я не понаслышке знаю, что ждет изменников. И второй вопрос. Почему я? Почему вы решили довериться именно мне?

В глазах Бланки вспыхнул уже знакомый огонь ненависти. Тот самый, что появлялся недавно, когда она говорила о брате и отце.

— Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что делаю, — резко произнесла она. — И я никого не предаю. Невозможно предать того, кто уже давно и много раз предал тебя самого. Мой отец использовал меня всю жизнь словно бездушную вещь. Для выгодных роду союзов и сделок в пользу моего братца слюнтяя. Сначала принц Луи, потом принц Генрих, а затем и принц Филипп… Он подкладывал меня под них словно какую-то портовую шлюху. И теперь он снова захочет использовать меня так же, отдав кому-то из новых хозяев Вестонии. Так что, граф, если я и была когда-то в долгу перед своей семье или родом, я все