Выживший - Павел Барчук

Подумал и двинулся в сторону района, где находился тату-салон Лены. Ясное дело, она там не ночует и вряд ли меня кто-то встретит с распростертыми объятиями. Но место хоть знакомое. Может, удастся пересидеть до утра где-нибудь в подворотне рядом. Утром, если что, успею метнуться в торговый центр, умыть рожу. И немного привести себя в порядок. Насколько это возможно.

Пакет со шмотками остался в психушке. Я положил его на крышу котельной, чтоб не мешался. Думал, буду уходить, заберу. Кто же знал, что уход получится сумбурным.

Я добрался до нужной улицы быстро. Немного пробежался, чтоб размять мышцы.

Окно салона было темным, как и ожидалось.

Уже приготовился пристроиться в глубокой нише у мусорных баков, откуда был виден вход, как заметил тусклый свет. Он лился из-за двери бара. Тот самый «Гнилой Тыквенный погребок», который находится по соседству с тату-салоном.

Если горит свет, значит, кто-то есть.

Подошел, дернул дверь. Закрыто. На режимнике было написано, что заведение работает круглосуточно. Ну вот. Какого черта тогда?

Я постучал. Сначала тихо, потом громче. Изнутри донёсся недовольный, знакомый бас:

— Не работам! Читать не умеешь?

Я отстранился, посмотрел на вывеску «closed». Пожал плечами. Может, у меня с английским хреново. А потом крикнул прямо в дверь:

— Ты меня сам приглашал!

Послышались шаги, щелчок замка. Дверь приоткрылась. На пороге появился Медведь. Тот самый, которого видел в салоне у Ляли — здоровенный, с бычьей шеей, с руками, забитыми татуировками.

Похоже, у парня денек тоже не задался. Он вроде собирался забрать после работы какую-то девку. Если ошивается в баре, значит с девкой не срослось.

Медведь помолчал пару секунд, изучая меня хмурым взглядом, а потом посторонился. Значит, узнал.

— Да, приглашал. Заходи. Только бар закрыт, клиентов нет, и я не в настроении.

Он дождался, пока я войду и прикрыл дверь. Закрывать на замок не стал.

Бар «Гнилой Тыквенный погребок» оказался именно таким, каким и должно быть заведение с идиотским названием. Небольшое помещение, пропахшее перегаром и дешёвым табаком. В зале имелись пять столов для посетителей, сейчас пустых, с поднятыми стульями; барная стойка, которая тянулась вдоль стены; музыкальный автомат в углу.

Владелец явно пытался придать забегаловке тематический колорит, но всё свелось к паре тыкв из папье-маше на стойке и выцветшим плакатам с хэллоуинскими скелетами на стенах.

Я прошел к стойке, уселся на высокий стул. Медведь встал напротив, с другой стороны, и принялся методично полировать стаканы. На его мощных предплечьях играли татуировки в виде каких-то монстров и черепов.

Мы не разговаривали. Но при этом вели себя так, будто ничего странного не произошло. Один чувак сидит в баре, когда там никого нет. Второй шляется по ночам и ломится в закрытые двери.

— Шмот у тебя прикольный, — сказал, наконец, Медведь и кивнул на мою куртку, — Выглядишь, будто из горящего ада вылез. Из самой жопы.

— Угадал, — усмехнулся я. — У тебя отличная чуйка.

Мужик даже не представляет, насколько близок к истине. Из самой жопы в аду. Идеальная характеристика Изначального града.

— Не подумай, что сую свое хлебало в чужие дела, — Медведь перестал натирать стакан, отставил его в сторону, — Видал таких как ты много раз. Парни, которые любят лезть во всякое дерьмо. Хреновый день?

— Хреновая жизнь.

Он с пониманием хмыкнул, а потом задал самый подходящий ситуации вопрос:

— Что пьешь?

Я подвис. Что пью? Последние годы — ничего, кроме магической бурды, которую периодически давал Диксон, и собственной крови. А, нет. Пару раз пробовал их убойное дерьмо — «Слёзы Пустоши». Они называют это вином, я бы сказал — ядовитая отрава.

— Виски, — ляпнул наобум. — Что есть. Любой.

Медведь кивнул, повернулся к бару, взял бутылку. Налил золотистую жидкость в стакан.

Смешно, но я в свои двадцать четыре никогда не пил обычный алкоголь. Не довелось. В Изначальном граде его нет. Маги глотают кроваво-красную жижу и тащатся с нее. Хотя по мне, «Слеза Пустоши» — смертельно опасная хрень. Она взрывает мозг, а желудок превращает в черную дыру.

Я взял стакан, отпил. Горечь ударила в нос, обожгла горло. Вроде неплохо.

— За счёт заведения, — сказал Медведь. — Как последнему посетителю дерьмового дня.

— Что-то пошло не так? — спросил я, — Ты же вроде собирался после работы забрать кого-то. Девчонку.

— Угу. Верно говоришь. Что-то пошло не так. Охренительно не так. Уже собирался уходить. Сменщик притопал. Подрабатывает у меня парнишка один. Выходит три-четыре раза в неделю. Короче, все норм. Было. Явились трое уродов. Решили деньги стрясти. За «крышу», — Медведь покачал головой и хмыкнул, — Сто лет такого не было, и вот опять. Думал, времена всякого дерьма остались позади.

— За «крышу»? — переспросил я. — От кого крышевать-то? Вокруг одни счастливые придурки, накаченные Благодатью. Нормальному человеку плюнуть некуда. Ну ладно. Еще шпана мелкая бегает. Чисто по карманам прошерстить, кошелек срезать.

— Вот и я о чем, — согласился Медведь, — Но тут видишь, че за хрень… Пришли эти бритоголовые ублюдки с татухами. Идиоты, сука… Думают, татуировки делают их крутыми. — Он поймал мой взгляд, скользнувший по его рукам, — А-а-а-а-а… Да нет. Не такие. Которые им в Доме Благодати набивают. Прямо на лоб. Чтоб всем было понятно.

Я почувствовал лёгкое волнение. Приятное такое. Похожее на предвкушение. В Доме Благодати оказывают и такие услуги? Какая интересная история вырисовывается.

— И чего они? — спросил, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально. Не надо пока Медведю знать, как сильно меня заинтересовала информация о татуировках. — Прям денег требуют? Угрожают? Просто интересно.

Бармен помолчал, будто взвешивал, стоит ли говорить. Но потом все же решился:

— Да. Сказали, теперь буду им платить. Заломили еще сумму такую… нехилую. А мне с хрена ли это делать? Я свой бар лет пять назад открыл. Работаю за всех сразу. И директор, и бармен, и гребаная уборщица. Он всегда был только для своих. Столько бабла не приносит. Да и вообще…

— А чего ты их не послал? — спросил я, разглядывая Медведя.

Крепкий, высокий, явно силой не обижен. Выглядит рокером или байкером. С тремя точно мог разобраться.

Он поморщился, будто речь шла о чем-то очень неприятном:

— Да я послал. Но… они «просвящённые». Им рожу не набьёшь. На Сомова работают. Типа служба безопасности. Дом Благодати охраняют. Это если официально. А так… Шпана, которая получила власть. Возомнили себя крутыми бандитами.

Медведь только произнёс знакомую фамилию, а я уже понял — не с проста меня принесло к этому бару. Не с проста я решил постучать в дверь. Все