"Фантастика 2025-195". Компиляция. Униги 1-23 - Вадим Витальевич Тарасенко

базе в Подмосковье. Несколько двухэтажных небесно-голубого цвета домиков, множество понятных спортивных снарядов и тренажеров: турники, брусья, кольца, бревна, вышки. И такое же множество непонятных сооружений. Какие-то неопределенной формы ажурные конструкции, стены самой замысловатой конфигурации и многое-многое другое. Казалось, что кто-то из почитателей таланта Сальвадора Дали решил воплотить в металле, камне и пластмассе его сюрреалистические фантазии. Как вскоре узнал Борис, это была тренировочная база спецподразделения «Альфа». Именно тут натаскивали бойцов с террористами. Но сейчас на базе было пусто – ради Бориса Ковзана директор Службы безопасности Кедрин приказал на время перевести «альфовцев» в другое место.

На базе Бориса встретил невысокий крепыш лет сорока с будто рублеными чертами лица.

– Руководитель твоей предполетной подготовки полковник Николай Степанович Крамаренко. – Крепыш протянул Борису руку. Его глубоко посаженные карие глаза внимательно изучали вновь прибывшего ученика.

– Борис Иванович Ковзан. – Борис пожал протянутую руку.

– Теперь, Борис, чтоб ты сразу уяснил, что и как, даю тебе краткую вводную. Мы находимся на территории основной тренировочной базы спецподразделения «Альфа». Слыхал про таких?

– Естественно.

– Значит, знаешь, что это – элита среди различных спецподразделений. – Глаза Крамаренко вопросительно смотрели на Бориса.

Тот утвердительно кивнул. Он быстро разобрался, что у его руководителя предполетной подготовки есть привычка – убедиться, что любое, даже незначительное, его высказывание понятно собеседнику и им усвоено.

– И вот эту элиту ради тебя одного на время убрали отсюда. На время твоего нахождения здесь. – И вновь вопросительный взгляд на Бориса.

Тот вновь согласно кивнул головой.

– Это не упрек тебе. Это для того, что бы ты понял, какое значение придается твоей персоне. Запомни, парень. С этого дня ты не Борис Ковзан. Ты персона особой важности. Запомнил?

– Да.

– Поэтому каждый твой шаг будет тщательно контролироваться. С тобой будут носиться как с писаной торбой. Чтобы, не дай бог, у тебя даже прыщик на носу не выскочил. Уяснил?

– Уяснил.

– Пока ты здесь, я отвечаю за тебя головой. – Крамаренко похлопал себя по седому ежику. – Понятно?

– Так точно.

– О, наконец-то я слышу ответ не штатского разгильдяя, а военного человека. А то я уже стал сомневаться, что ты капитан Военно-космического флота. Так вот, эту самую голову, – вновь хлопок по волосам, – я уважаю и даже, в какой-то степени, люблю. Поэтому в столь важном процессе, я имею в виду процесс сохранения моей головы, рассчитываю на твою помощь. Понятно?

– Так точно!

– Поэтому никаких самостоятельных телодвижений. Ни на тренажерах, ни на спортивных снарядах. Нигде. По лестничным маршам и то ходить держась за поручни. Ясно?

– Так точно.

Борис вздохнул. Он привык держать слово. Поэтому пока прилетевший вместе с ним Степаныч сладко спал в своей каюте, спортзал отменялся. Да и кроме привычки всегда держать свое слово не хотелось выглядеть в глазах Крамаренко несерьезным человеком. За два месяца тренировок на базе Борис проникся уважением к своему руководителю предполетной подготовки. Полковник Крамаренко был несуетлив, немногословен и всегда спокоен. Любые вопросы решал быстро, без малейшей бюрократической волокиты.

Наземная подготовка Бориса заключалась в основном в общефизических упражнениях и тренировке психологической устойчивости. Уже через месяц Борис легко подтягивался на турнике двадцать раз без малейшего учащения пульса, собирал различные головоломки и без промаха валил движущиеся мишени из неувядающего «калаша». Два раза в неделю к нему на базу приезжал академик Хохлов и читал лекции о современных теориях строения Вселенной, гиперпространства, рассказывал о необычных объектах космоса – квазарах, черных дырах, нейтронных звездах. После каждой лекции, прощаясь, академик говорил:

– Никто не знает, Борис, что тебя там ждет. И то, о чем я тебе рассказываю, может пригодиться.

Полковник Крамаренко об этих лекциях выразился по-армейски кратко: «Лучше перебдеть».

Как-то вечером, сидя в глубоком кресле, потягивая через соломинку апельсиновый сок и чувствуя приятно ноющие мышцы, Борис спросил у сидящего напротив Крамаренко:

– Степаныч, вот ты мне объясни. Моя работа будет заключаться в том, чтобы просто сидеть в кресле гиперпространственного корабля. Все остальное сделает автоматика. Сама выведет корабль в нужную точку, сама включит режим перехода в гиперпространство. Сама и выведет корабль оттуда. Зачем же меня так усиленно тренировать?

Полковник с пультом в руках, не спеша, переключал каналы. Остановился на спортивном, где две блестящие от пота, похожие на лакированные статуэтки, мулатки азартно лупили друг друга на ринге.

– Два с лишним века тому назад твой соотечественник Юрий Гагарин должен был первым лететь в космос. Тогда еще никто не знал, что его там ожидает. Некоторые даже всерьез опасались, что в условиях длительной невесомости он может сойти с ума. Или еще что-нибудь с ним может случиться. Поэтому тренировали его на полную катушку. По сравнению с теми тренировками твои – это так, легкая разминка в ясельной группе. Пойми, Борис, никто, включая Хохлова, не знает, что тебя там ждет. Поэтому ты должен быть готов ко всему, – Николай Степанович сделал паузу, – в том числе достойно, по-человечески умереть. А попки у них ничего, упругие, круглые, как баскетбольные мячики. – Не дожидаясь реакции Бориса на его слова, Крамаренко с интересом продолжал следить за боксерским поединком.

«Ладно, подожду, пока Степаныч проснется, и вместе с ним пойду в спортзал». Борис со вздохом взял со стола книгу и сел в кресло. Глаза скользнули по тексту: «… резко, в клочья разорвав тишину, взвыла сирена. На пульте управления запульсировала кроваво-красная точка – включилась предупреждающая лампа радиолокатора. Вой сирены снизился на октаву. На него наложился ровный женский голос бортового компьютера:

– Внимание, опасность! Прямо по курсу неизвестный объект. До столкновения осталось сорок пять секунд.

"Ну вот и сбылся мой сон – летящий на меня в тоннеле поезд. Вот и не верь теперь в сны-предостережения" Камински, до боли закусив губу, ткнул в кнопку включения автопилота. Пусть электроника сама уводит "Любознательного" от гибельного столкновения…»

Почему-то сразу Борису вспомнилась его первая, еще наполовину принадлежащая сну, мысль-видение – огненный, бурлящий океан.

«Так это намек на то, что гиперпространство – это геенна огненная, резервация для грешных душ? И теперь еще одна грешная душа добровольно стремится туда? Или это просто подсознание стремится предупредить о какой-то грозящей опасности? Надо будет сегодня позвонить отцу», – неожиданно подумалось Борису. Настенные часы показывали: «6:10».

Там же. Кабинет начальника базы. 6.10 по СЕВ.

– Привет, Стас.

– Привет, Семен.

– Как там погода в Москве?

– Пасмурно, дождик моросит. Уж точно хуже, чем у тебя на «Востоке».

Диалог между собеседниками шел с привычной для них обоих паузой – радиоимпульсу нужно было более двух секунд, чтобы дважды пробежать расстояние между Луной и Землей.

– И