Фантастика 2025-96 - Ким Савин

Кляпа продолжала:

– Ты думаешь, что всё рушится? Да ты офисную матрицу только что сломала одним “ммггкх”! Твой стон в кабинете уже ходит в аудиоформате по маркетингу. А Excel? Он теперь считает тебя как переменную с непредсказуемым результатом. Всё! Ты не сотрудник. Ты условие задачи с повышенной влажностью.

Слёзы подступили, но не от жалости к себе. От безысходности. Валя чувствовала, что теперь она не просто изменилась – она стала кем—то, кем никогда не хотела быть. И уже не могла вернуться.

– Я просто хотела работать, – прошептала она.

– А теперь ты будешь работать телом, – отрезала Кляпа. – Но не как в борделе. А как в симфонии. Ты – первая скрипка похоти. У тебя теперь ритм, тембр и умение заходить в кабинеты без стука, но с перспективой.

За оргстеклом встала Люся. Салфетка в руке. Вид выражения лица – как у пророка, которому показали будущее, и оно ему не понравилось. Она подошла к кулеру. Отпила воды. Закрыла глаза. Открыла. Обернулась.

– Девочки, – проговорила она, – раньше у нас в отделе мужчины вымирали от скуки. Теперь – от переизбытка фантазий. Увольняюсь. Пока не начались оргии в бухгалтерской форме.

– Добро пожаловать в новую жизнь, Валя, – сказала Кляпа. – Здесь карьерный рост измеряется не по KPI, а по глубине декольте. И, кстати, у тебя уже аванс в виде путёвки в Суздаль. Со всеми включёнными. Особенно – включёнными шефами.

Валя вытерла лицо. Смотрела в таблицу. И в этот момент поняла: формулы ей уже не помогут. Здесь нужен другой язык. Язык выживания. Или хотя бы – язык Кляпы.

Глава 3

Дорога в Суздаль напоминала медленную пытку, тщательно рассчитанную на то, чтобы мучить Валентину как можно дольше и изощрённее. Солнечные лучи бились в окно машины, раздражающе резвились на стекле, то и дело ныряя в глаза, отчего Валя вынуждена была щуриться и нервно отворачиваться. Шоссе тянулось однообразной серой лентой, изредка разбавляемой деревушками и лесочками, которые быстро мелькали и исчезали, словно боялись случайно попасть под внимательный взгляд Вали.

Настроение было отвратительным, отчаяние – пограничным, а чувство обречённости – бесконечным, как этот проклятый путь. Сбежать Валентина не могла, ведь Сергей Валентинович держал руки на руле так уверенно и спокойно, словно руководил не автомобилем, а её личной судьбой, и никакие возражения тут не принимались.

– Вы не волнуйтесь, Валечка, – сладко мурлыкал он, краем глаза поглядывая на неё. – Всё будет прекрасно. Знаете, в Суздале такая романтика, что вам даже не снилась. Там просто сказка, особенно если с нужным человеком.

Валя кисло кивнула, глядя на свои дрожащие пальцы. Она с трудом понимала, почему и зачем согласилась на эту нелепую поездку. А вернее, понимала слишком хорошо: за неё решала Кляпа, в которой сейчас бурлила такая радость, словно это не поездка на корпоративные мучения, а премьера на красной ковровой дорожке.

Кляпа, прекрасно устроившись в сознании Вали, не могла молчать ни минуты. Её внутренний голос сочился ехидством и сарказмом, и каждый комментарий колол сознание Вали, как игла с ядом.

– Держись, детка, – шипела Кляпа в голове. – Это не поездка, а карьерный катапультный выстрел. Через пару дней у тебя будет и премия, и собственный кабинет. Главное, не переусердствуй. А то наш Сергей Валентинович смотрит на тебя так, будто решил попробовать все девиации из твоих эротических фантазий, а заодно и несколько собственных.

– Я не хочу никакой премии, – пробормотала Валя себе под нос, – я хочу просто доехать живой.

Начальник услышал её слова не полностью, но охотно подхватил тему, посчитав её заигрывающим ответом:

– Ах, Валечка, а я—то как хочу, чтобы мы добрались поскорее. Я даже маршрут специально выбирал самый красивый, чтобы вы вдохновились видами и настроились на нужный лад. Ведь настрой – это главное, правда?

Он хитро ухмыльнулся и снова принялся смотреть на неё, не отрываясь. Его очки в золотой оправе поблескивали в такт улыбке, а дорогой костюм даже в автомобиле выглядел безупречно, хотя животик Валентиновича и упирался в руль, что слегка подрывало его солидность.

Кляпа внутри захихикала, подпрыгивая от нетерпения и восторга:

– Ох, не зря я тебя так тщательно готовила, Валя! Теперь понятно, почему этот милый бухгалтерский рыцарь с животиком вывозит тебя из Москвы подальше от любопытных глаз. Судя по его взгляду, планируются мероприятия строго неформального характера. Не разочаруй его, дорогая, будь на высоте! Ну или на глубине, тут уж как получится.

Валя судорожно вздохнула и вцепилась пальцами в подол ярко—красного платья, которое по настоянию Кляпы ей пришлось надеть. Платье обтягивало тело так плотно, что казалось, будто она надела не ткань, а цветную термоусадочную плёнку. Валя непрерывно ёрзала, пытаясь чуть расслабить материал и заодно хотя бы немного отвлечься от назойливых взглядов своего руководителя, который, кажется, был готов поглощать её глазами целиком.

Не выдержав очередного напряжённого молчания, Валентинович нарочито томно вздохнул и вдруг, опустив голос до интимного полушёпота, попросил:

– Валечка, дорога ведь длинная и скучная. Может, вы как—нибудь… разнообразите нам путь?

Валя оцепенела, боясь даже представить, что именно он имеет в виду. Однако Кляпа в её голове уже начала радостно хлопать в ладоши:

– О боги, Валюша, начинается самое интересное! Пора раскрыть весь твой профессиональный потенциал! Не подведи меня, детка!

Валентинович не получил быстрого ответа и решил перейти от намёков к прямоте, слегка ерзая на сиденье и пытаясь сделать голос соблазнительным:

– Ну что вы такая застенчивая? Валя, а сделайте—ка мне минет. Прямо сейчас, прямо здесь, за рулём. Уверяю вас, это укрепит наши деловые связи намного лучше, чем любые тимбилдинги.

Валя чуть не задохнулась от собственного испуга, а Кляпа почти взорвалась от восторга.

Горя от стыда и страха, девушка неуклюже наклонилась ближе к нему, стараясь не встречаться с ним взглядом. Трясущимися руками она аккуратно расстегнула ширинку дорогих брюк Сергея Валентиновича и осторожно, словно боялась, что оттуда что—то выпрыгнет и её укусит, нашла то, что нужно.

Набравшись храбрости и закрыв глаза, она обхватила это губами и начала действовать, стараясь не думать ни о чём, кроме того, как быстрее пережить этот позор. Губы её чавкали тихо, почти неслышно, словно стараясь скрыть происходящее даже от собственного сознания, а голова двигалась медленно и монотонно, следуя какому—то странному и унизительному ритму, который ей сейчас казался нескончаемым.

Валя, закрыв глаза от вселенского стыда, продолжала монотонно двигать головой, искренне надеясь, что весь этот кошмар вот—вот закончится.