Из ряда вон - Евгений Адгурович Капба

— У меня такое чувство, кэп, что мы охотимся за ИскИном, — сказала Франческа. — Тут нужно подключать Давыда Марковича, не меньше.

— Давыда Марковича? — заинтересовался Колесников. — Он тоже с Нового Привоза?

— Да-да, большой специалист в сфере управления и анализа данных… — странно посмотрела на него девушка-программист.

Гай подумал, что давно не общался с вредным искусственным разумом — тот совсем зарылся в планетарных делах и отвечал односложно, выдавая конкретные консультации и не демонстрируя желания потрепаться. Видимо, даже его вычислительных сверхмощностей с трудом хватало на управление растущей экономикой Ярра. Как отнесся бы Давыд Маркович к истории с мятежным андроидом — очень спорный вопрос!

— Что ж, — капитан Колесников вытянулся в струнку, коротко поклонился и козырнул. — Ваше величество, благодарю за помощь. Таматарха этого не забудет, я лично доложу господину Кесареву о вашей роли в деле с роботом и — о нашем чудесном спасении. Преступления псов Бааса не останутся безнаказанными. Я уверен — господин Кесарев потребует у Гронингена сатисфакции за пиратское нападение на военный корабль Таматархи. И затребует экстрадиции андроида. Надеюсь — мы еще встретимся!

— На обломках резиденции Элдрика Бааса! — хмыкнул его величество и протянул рашену руку.

Каким образом этот образцовый офицер вычислил в капитане «Одиссея» монарха — вопрос вторичный. В любом случае — это был достойный человек и настоящий мужчина. «Саркел» подлатали в доке Монпасье, и теперь он мог дотянуть домой.

— Мы возвращаемся на Таматарху, — капитан Колесников обернулся к своим подчиненным.

Офицеры в зеленых мундирах откозыряли и следом за своим командиром направились к абордажному боту. Гай выделил от широты душевной одно из таких суденышек рашенам — их собственные планетарные средства доставки были раздолбаны баасистами во время абордажа.

— У меня есть только один вопрос, — дядя Миша подкрался незаметно. — Что за хрен этот Кесарев?

* * *

Шахтеры с Сиджея прибыли целой делегацией. Худые, с черными кругами под глазами мужчины и женщины в стандартных пустотных скафах. Чтобы довести до такого состояния модификантов — нужны были недели и месяцы голодовки! Гай видел, как посерело от злости лицо Дона — он особенно близко к сердцу принял проблемы горнорабочих.

Как оказалось — плебисцит провели уже давно — простым поднятием рук, есть протокольная видеозапись, и официальные документы. Сиджей просится под крыло монархии Ярра!

— Ваше величество, мы привыкли к такой жизни, мы любим наш дом, мы любим свою работу… Наши и дети и внуки благодаря литию будут твердо стоять на ногах, и мы не просим поблажек, просто… Мы хотим быть уверены, что нам дадут жить и работать… И время от времени — отдыхать на теплом побережье, — говорил лысый морщинистый мужчина с крепкими узловатыми ладонями, которые он все время хотел спрятать. — Мы не знаем никого кроме вас, ваше величество, кто сможет нам помочь. А мы уж, со своей стороны — со всей душой, и поставки, и законопослушание, и, если надо — за оружие возьмемся — мы народ крепкий!

Он продемонстрировал свой кулак.

— Идите сюда, давайте, не стесняйтесь! — Гай пожал каждому из них руку — мужчинам и женщинам. — Вы не представляете, как много для меня значит эта ваша просьба. Это — огромное доверие и огромный подарок. Весь Сиджей теперь — мои люди, у нас на Ярре своих не бросают и не выдают.

— С Ярра выдачи нет — это все знают! — кивнул довольный шахтер.

Еще бы — ему руку сам монарх жал! Будет что рассказать дома.

— Ну а что касается теплых морей — это всегда пожалуйста! Рабочий человек имеет право на отдых, да? А такой крепкий народ двойная гравитация не напугает, да?

Шахтеры заулыбались — они все были модификантами, и привыкли к перегрузкам. Они получили то, что хотели — защитника и покровителя, который не собирался ковыряться во внутренних проблемах планетоида, готов был покупать литий и, черт побери, был крутым парнем! Можно было возвращаться на Сиджей с высоко поднятой головой.

А яррцам можно было лететь на Ярр. Наверное.

* * *

— Гай, что значит — рассчитать прыжок до Атенрай? Мы ведь летим домой, верно? У нас ведь куча дел! — Эбигайль была настроена весьма решительно, даже руки в бока уперла.

— Душа моя, помнишь разговор о том, что Баас не оставит нас в покое? — на самом деле Гай хотел спать и валялся в капитанской каюте, а силуэт девушки в дверях навевал на него совсем другие мысли и желания. — И что нужно на него кого-то натравить?

— Ну, помню…

— Как будущая королева — должна понимать, не могу я сейчас занавески в Долину выбирать, эти дела не закончив, ага?

— Ага, — сдала назад будущая королева. — А занавески я уже выбрала. И прыжок рассчитала.

— Сам себе завидую, когда думаю, что ты просто напросто свалилась мне на голову! Чудо, а не женщина, вот честное слово! — гыгыкнул Гай.

— Двигайся уже, разлегся на всю кровать, чудо-мужчина! — Эби явно больше не злилась, отпихивая парня на край, но всё еще делала вид.

Непослушная прядка упала девушке на глаза, и она привычно сдула ее.

— Ты хоть представляешь себе, как будешь вести переговоры с гэлами?

— Честно говоря — не очень. Я и на Атенрай-то ни разу не был. Но благодаря отцу — помню что вроде как нужно дойти до какого-то храма и заявить о несправедливости — и тогда клирики будут вынуждены среагировать.

— И ты, конечно, собрался высаживаться на планету один?

* * *

Конечно, он высадился на планету один — чтобы не провоцировать местных. Гэлы не любили принимать на поверхности корабли, воспринимали это как вторжение во внутренние дела Атенрай. Местный космодром был рассчитан, в основном, на шаттлы — гости на Изумрудной планете были очень редкими.

Еще на орбите, в визоры «Одиссея» они рассматривали этот удивительный мир, его зеленые океаны и острова, покрытые вересковыми пустошами и вековыми лесами. Гэлы не желали меняться сами и менять свой образ жизни — а после нескольких Крестовых походов за пределы Атенрай — не желали его навязывать кому-то. Причинять добро и наносить радость они были готовы только по индивидуальному приглашению. И такое приглашение Гай хотел им обеспечить.

Ему, конечно, пришлось долго гавкаться с половиной команды, которые готовы были запереть сумасбродного монарха в карцере, чтобы он не совершал очередную глупость, рискуя собой на поверхности планеты, заселенной религиозными фанатиками.

— Посмотрите мне в глаза. Да-да, вы все — взгляните. Что вы видите? Я — гэл! Понятно вам? И отец мой — гэл, и деды, и прадеды. Что мне грозит на родине предков? Я — знаю. А вы? Нет? И вообще — такова моя монаршая воля. Выберете себе королем Джипси если меня всё-таки прикончат.

— Эй! — возмутился старпом. — Я так не играю! Какого хрена — Джипси?

— Потому что ты — такой же придурок как и его величество, — сказала Франческа своему суженому. — Убила бы обоих.

И они понимающе переглянулись с Эбигайль.

Сидя за штурвалом бота, рассекающего плотный воздух тропосферы, Гай по привычке ворчал под нос:

— Придурок — говорили они… Сумасбродный монарх — говорили они… Вот вырасту большой и сильный, повзрослею — и возьму вас всех в ежовые рукавицы, буду сидеть на троне, в короне, пальцем грозить и зубом цыкать! Запоете у меня тогда… А этого поганца Джипси я точно сделаю наследником — пусть страдает!

Это был осознанный выбор — серьезный и вдумчивый монарх типа Крюгера или Виктории Схайама только навредил бы Ярру — так считал Кормак. Лучший правитель это тот, который не мешает подданым жить и вызывает при этом яркие эмоции — примерно такие мысли мелькали в голове у парня, когда он заходил на посадочную глиссаду и сажал бот на бетонные плиты космодрома.

Там и были-то по сути одни плиты да вышка — ни тебе пассажирского терминала, ни положенных аварийных служб… Гэлов космос интересовал постольку-поскольку, а в своих миссиях они обычно пользовались услугами сторонних перевозчиков — чаще всего контрабандистов, чьей задачей было доставить клириков и группу огневой поддержки на место и свалить восвояси.

Казалось, одинокий бот, замерший посреди поля, никого особенно не волновал. Гай решил не облачаться в бронескаф — Атенрай планета почти курортная, да и к боевым действиям он не готовился — прилетел на переговоры. Он перехлестнул через плечо «трехточку» с «Буром», проверил, удобно ли за спиной устроен джанавар и накинул зеленый плед. Это было удобно, и это была теперь чисто яррская фишка — эстоки стали одной из культурных основ, на которой формировались традиции нового мира.