Александр Черный. Книга I - Евгений Лисицин

— Александр Черный, — преставился я, протягивая руку, не зная заранее, как было принято здороваться у местных.

Отгадал. Мужик кивнул и протянул руку в ответ.

— Лев Толстой, — басовито ответил бородач, — Авантюрист?

— Именно, — ответил я, добавляя кивок, — Из города.

— Уровень? — продолжал он свой допрос, не сводя с меня серых глаз.

— Одиннадцатый, — начал было я, а затем добавил, — Магический. Специализация: маг крови. Новичок в мире магии.

Мой ответ позабавил его. Я не учел банального: одиннадцатый уровень — далеко не предвестник новичка. Однако, сказанного не исправишь. Тем более что результат был весьма положительным.

Меня назвали скромником и сказали, что такие, как я — весьма желанные гости. Не то что другие, более «пафосные» авантюристы. А также, предложили пообедать, на что я согласился почти сразу.

Все же, довольствоваться сух пайком из кольца, купленном второпях, не заменит банальной горячей каши.

Обед был далеко не скромным по всем возможным меркам. С печи сняли большую кастрюлю с причудливым светло-бежевым и до ужаса крупным рисом. Который назывался вовсе не рисом, а макаронами, натерли на них большую головку сыра, а также достали из печи большой горшок. В котором томилось мясо дикого зверя.

Сказать, что эти самые макароны и мясо вепря было лучшим, что я ел в своей жизни, значит — не сказать ничего. Это было чем-то запредельно божественным.

Уплел порцию в алюминиевой тарелке за минуту. Добавки мне не дали, вместо нее настала череда последующих вопросов.

— С какой целью у нас, Александр? — Лев вытянул руку с кувшином, и налил в пустую чашу какое-то пойло, протягивая его мне, — Авось получить артефакт от Ледяного тотема?

— Что еще за тотем такой? — я принюхался к напитку, который отчетливо отдавала брагой, но не стал испытывать терпение «главаря».

— Так, природный, — он с некоторым удивлением посмотрел на меня и продолжил, — Неужели не знаешь, что это такое?

Мое молчание было ему ответом. И как оказалось этот самый тотем и был причиной снегопада в этом месте в жарком июле.

Ледяной тотем, как и так штука, которую я видел в заброшенном храме — была неким подобием магического источника высшего класса. Таких, по всей земле — уйма и тьма-тьмущая. Их функция — до банальности проста — скопление энергии.

А вот для чего эта энергия — мана, если быть точнее, я не знал. Спасибо Льву Толстому, за все пояснения.

— Ману добывают Энергетики, — продолжил он свой рассказ, — Всякие словечки употребляют, открывают невидимые обычным людям — каналы, и наполняют свои магические мешки.

— И зачем им добывать ману? Маги же ее сами восстанавливают. Или я чего-то не знаю?

— Не знаешь, — он вновь удивленно поднял брови вверх, — А как же производство? А как же пар? Как ты думаешь, выгодно ли иметь при себе постоянный запас воды, если мана, циркулирует в медной трубе проводника, может выдавать в два раза больше пара, чем котел с водой?

Если бы я не имел примерное представление о «новшествах» этого мира, было бы еще более непонятным.

В общем и целом, мана — использовалась почти во всех городских структурах. Заменяя огонь в лампах — отсюда, я понял, что за странные светильники были в моей спальне и в таверне. Также в пример, заменяя некое топливо в автомобилях, да и в общем…

Все в этом мире зацикливалось на мане. И все крупные города — строились над крупными источниками. А подобные — «рутинные» работы, хорошо оплачивались. Не только за счет того, что добыча такого «сырья», если его можно было так назвать, за стенами — было опасным занятием, но и за то, что мана — двигатель всего производства.

Это было очень поучительно.

— Храмовники, несколько десятилетий назад, был процветающим городом. Нашли тотем гильдейские маги, как раз таки, и основали город. Только за три года — его забросили. Из-за постоянных набегов диких и местных монстров. Руководством города — было принято решение — свернуть производство и оставить город умирать. Много люда тогда погибло… но, что уж поделать.

— А вы здесь для чего? — задал я весьма логичный вопрос.

— Мы — вахтовые солдаты. — он с некоторой гордостью хлопнул себя по груди, — Наша задача — следить за источником, и сообщать обо всех странных событиях. Также — следить за станцией, чтобы никакое чучело не решилось — подорвать железнодорожные пути.

Что такое эти самые пути, я уже знал.

В принципе, его рассказ был весьма логичным. А вот когда я ответил о своей настоящей причине, по которой прибыл сюда, люди замолкли.

— Так, тебя, братец, — подал сиплый голос один из солдат, — На верную смерть послали.

— Почему это? — я отхлебнул пойло, с подозрением пялясь на солдата, обжигая язык, — Курва…

— Ну, храм, точнее, склеп, куда тебя направили, стоит за тотемом. Аж в километре. А там — куча заброшенных домов, собственно говоря — само кладбище, да и в целом — не наша зона ответственности. В город давно никого не отправляют. До тотема, еще да, мы регулярно ходим или сопровождаем Энергетиков, но дальше, по дороге в сам город — никто не ходит.

В частности, никто из присутствующих даже не мог мне ответить, кого я там могу встретить. А вот когда упомянул про суккуба, мужики начали креститься, рассказывая самые нелепые, и вполне правдоподобные истории.

Конечно, настроение заметно испортилось, только вот, выбора у меня не было. Все равно бы пришлось выполнять. Тем более что, любую историю от толпы — нужно было делить надвое. Ибо херни, которую они наговорили, было достаточно.

* * *

Прошло чуть больше часа, как я покинул теплое помещение вахтовиков. Оставляя за собой глубокие следы и пройдя мимо Ледяного тотема, вступил на менее заснеженную, но более ветряную дорогу.

Спустя еще пару мгновений, ориентируясь по подсказкам Толстого, который постарался нарисовать примерную карту, я вошел в разрушенный и обледеневший город.

Из-за обилия ледяной корки, самого снега и «белизны», в глазах от непривычки начинало рябить. Собственно говоря, скоординированность была на порядок ниже, чем должны была быть. Как и само внимание.

Я не мог себе представить, как в таком снежном плену, можно было заметить возможного врага. Но, на всякий случай обнажил клинок. От греха подальше.

По крайней мере, прямую атаку я смогу заметить или же — отразить.

Которая, между прочим, не заставила себя долго ждать.

Пройдя по дороге мимо десятка домов, я остановился, глядя на черное, но массивное пятно прямо по центру дороги. Пятно же, тоже заметило меня