Его величество - Владимир Алексеевич Корн

— Но почему жестким?

— Быть политиком — занятие не для мягкотелых.

— Даниэль, ты меня пугаешь! Звучит как жизненный наказ перед сам знаешь чем.

— Надеюсь, что нет. А теперь извини: мне нужно выспаться перед завтрашним днем.

Хотел еще добавить, чтобы, не желая быть узнанным в Клоспентуаре, он не вздумал нацепить длинную седую бороду, но сдержался.

Глава 13

Глава тринадцатая.

Вставать пришлось рано. Необходимо было просмотреть ряд бумаг и написать по ним заключение. Затем основательно размяться в компании Стаккера, и наверняка он ждал в фехтовальном зале. Ганкас у меня был. Приобретенный в первой попавшейся лавке, с пером из дрянной стали, заточка на котором затупится после двух резов по канату, с вычурной, безвкусно украшенной цветными стекляшками рукояткой, он выполнял основное требование — был типичной формы и веса, а большего, чтобы прочувствовать его в руке, и не требовалось.

Едва прикоснувшись губами, я поцеловал Аннету, бесшумно выбрался из постели, чтобы неслышно, как тень, направиться к выходу из спальни, когда за спиной раздался совсем не сонный голос:

— Любимый, что бы ты хотел на завтрак?

Тот момент, когда мы никак не могли прийти к согласию. На мои уверения, что нам совершенно нет нужды вставать вместе, зачастую вместе с зарей, и для чего мы тогда держим повара, Аннета всегда говорила: «Даниэль, так меня воспитали. Кроме того, мне доставляет удовольствие провожать тебя утром и встречать вечером». Этим все и заканчивалось.

— На завтрак? Твою компанию и… омлет.

Блюдо было первым попавшимся из того, что пришло в голову, занятую совершенно другим. В кабинете я прежде всего подошел к шахматной доске с неоконченной партией, что в последнее время стало традицией. Классический цугцванг, когда любой ход только ухудшает позицию, а она и без того была безнадежна. Но мечты дают дуракам крылья, и меня не покидала надежда придумать нечто. Чтобы при очередном визите Клауса небрежно сдвинуть фигуру, заставляя его присесть рядом с доской и крепко задуматься. Например, сегодняшним вечером.

— Любите шахматы, сарр Клименсе?

«Когда-нибудь это меня подведет. Вместо того чтобы отреагировать на внезапный голос, я кисло поморщусь: 'Как же вы надоели мне своими визитами!» и пропущу удар.

— Признаться, не очень.

— Согласен — удивительно скучная игра!

— И в чем же вы тогда находите удовольствие, в карты на деньги? — получалось зло, но так и задумывалось.

— Сарр Клименсе, какие пошлости! Есть игры и поинтересней.

— Например.

— Взять кого-нибудь из вас, и привести к задуманной цели. Влиять нельзя, только создавать события, подталкивающие персонажа к очередному нужному выбору… Ко всему следует добавить элемент случайности, ведь мир живет по своим законам, что тоже игру не упрощает. Улавливаете мою мысль?

— Отчасти. И пойму ее больше, если скажете: а каков приз? Все они устроены так, что их смыслом является победа. Она и сама по себе может быть призом, но как с этим дело обстоит в описанном вами случае?

— Чувство глубокого удовлетворения после захватывающей игры, ведь мне противостоят равные по силе соперники.

— Затратно по времени.

— Что оно, если впереди вечность? Сложность в другом: человеческая жизнь коротка.

— И много игроков участвует?

— Кто их считал⁈ Кто-то предпочитает чувственные удовольствия, и живет среди вас. Другие любят думать так, чтобы мозги кипели.

— Но мы — ваше подобие?

— Разве оно подразумевает копию?

Передо мной развалился в кресле пожилой мужчина, чьи длинные седые волосы соседствовали с такой же бородой. Высокий лоб, умный прищур глаз. Мимические морщины свидетельствовали, что он много и сосредоточенно думает. Так выглядел тот, чья жизнь бесконечна, и который нашел себе забаву в том, чтобы распоряжаться людскими судьбами во имя чувства глубокого удовлетворения. Заодно питаясь чужими эмоциями.

— Нет, господин сарр Клименсе, мы не паразиты. Но мы бессмертны, и наше проклятие — скука.

— Подите вон!

Внутри бушевало. Незнакомец давно и спешно удалился, а я продолжал метаться по кабинету, рыча сквозь плотно сжатые зубы. Не выдержав, от души приложился ногой в стол. На грохот распахнулась дверь, вбежал Курт Стаккер, следом Аннета, и вид у нее был испуганным.

— Что-то случилось, сарр Клименсе⁈ — Курт держал руку на эфесе сабли.

Ничего, кроме того факта, что я умудрился завалить массивный стол набок, и все, что на нем находилось, теперь оказалось на полу.

— Курт, пойдемте в зал. И приготовьтесь: вам будет трудно.

Долина, где находились развалины Клоспентуара представляла собой живописнейшее местечко. После часа езды в карете по ухабам на откровенно неважной дороге, прогулка напрашивалась сама собой и что еще оставалось, как не любоваться окрестностями? Здесь собралось все. Горная гряда с белоснежными пиками, занимающая всю северную часть перспективы. Зелень обширной дубравы, где каждое дерево в обхват нескольких человек. Уходящее за горизонт фиолетовое поле лаванды, красиво контрастирующее с золотом ржи через межу. Пруд с лотосами, протекающая по дну ложбины река с бурным течением, а если посмотреть на юг, то в образованном холмами вершиной вниз треугольнике виднелась лазурь моря. Даже воздух, казалось, напоен особым ароматом. Давно обратил внимание, что в подобные моменты, когда единственный взмах руки способен решить судьбу, на красоты окружающего мира обращаешь пристальное внимание, осознавая, чего можешь лишиться навсегда.

От замка мало что оставалось. Минули века, да и камни активно использовались для строительства всеми кому не лень. На тот же добротный мост на пути сюда, где разъедутся три телеги, их ушло немало. Основание донжона, часть крепостной стены, останки чего-то непонятного, немного из того, что когда-то представляло собой подобие амфитеатра, и, пожалуй, все.

Удалось мне увидеть и своего визави — Самойла. Человека с кошачьей грацией, настолько мягко и расслаблено он двигался. В остальном Самойл представлял собой типичного уроженца Клаундстона: среднего роста, плечист, смугл и черноволос. Мы на мгновение встретились с ним взглядом, равнодушно скользнули друг по другу и разошлись. Да и о чем было говорить?

После переполошившей весь дом идиотской выходки побаливала нога. Та самая, на которую, неудачно спрыгнув с лошади некоторое время назад, я несколько дней припадал.Как будто бы мелочь, но все имеет свои последствия, что портило настроение.

— Зрители все прибывают, их уже за вторую сотню перевалило, а до начала еще около получаса, — сказал Стаккер. И пошутил. — Сарр Клименсе, сдается мне, ваше имя опять соберет аншлаг. Интересно, откуда взялась утечка? На что журналисты ушлые, но в