Гарри и его гарем 9 - Нил Алмазов

Но я не жалел о содеянном. Зато оба замолчали и перешли на свой язык, явно больше не желая общаться со мной. И правильно. Так-то лучше.

— Так и чего ты так отреагировала, когда услышала про Белый Суд? — поинтересовался я у Мелии, поскольку времени у нас хватало не только поговорить, но и полюбоваться островами.

— Не знаю, как у них сейчас, но когда читала про ангелов, в книге упоминался этот их суд как процесс крайне болезненный и местами жестокий, — ответила она и сделала паузу. — Может, что-то изменилось с тех пор. Нам только остаётся надеяться на лучшее.

Пока Мелия говорила, я рассматривал окрестности внимательнее.

Острова отличались друг от друга: где-то виднелись холмы, кое-где — острые скалы, изрезанные трещинами и расщелинами. Были и равнины с редкой порослью деревьев, но с множеством крошечных озёр и извилистых ручьёв, пересекающих землю будто по заранее вычерченному узору.

Парили эти острова на разной высоте, и за счёт этого открывался захватывающий вид: один остров визуально нависал над другим, а порой между ними пролетали светящиеся птицы и ангелы. Ветра почти не было, но в воздухе стояла лёгкая вибрация, как будто сам эфир здесь пел на своей частоте.

Заметил я и странность — привычных домов, как у людей, не было. Вместо них — округлые белоснежные купола. На вид — очень компактные, но, скорее всего, внутри они гораздо больше, чем казались снаружи. Поверхность куполов была гладкой, без единой трещины, с лёгким матовым сиянием, будто бы они не построены, а вылеплены из магии света.

— Расскажи подробнее, — тем временем сказал я, когда мы свернули налево по протоптанной тропинке. — Хоть примерно знать, к чему готовиться.

Тот остров, по которому мы шли, был скромнее остальных. Растительность — в основном низкорослые кустарники и плотная трава, доходившая до щиколотки. Дома стояли равномерно, между ними — каменные плиты, какие-то обелиски и памятники, по виду — или богам, или неизвестным магическим существам. Вдали мелькнули силуэты лисиц, напоминавших мне Снежка — те же вытянутые морды и пышные хвосты. Я, правда, не стал вызывать его из хранилища, хотя и чувствовал, что теперь могу это сделать. Пока лучше не рисковать.

— Насколько мне известно, на Белом Суде будут серафимы, один из которых является судьёй. Помимо них — херувимы и престолы. И вот они-то и делают очень неприятно, используя свои магические способности. В конечном итоге решение принимает, как ты понимаешь, судья, но он опирается именно на ту информацию, которую ему предоставляют престолы и херувимы. Это если коротко.

— А кто такие херувимы и престолы? Они отличаются от остальных ангелов? Или это просто должности?

Пока задавал вопросы, я не переставал разглядывать окружающее.

Сначала всё казалось пустынным, но чем дальше шли, тем больше замечал: не только животных, но и необычных насекомых — крылатых, светящихся, вьющихся над цветами с лепестками как из стекла. Казалось, здесь всё собрано из разных миров. И магия. Она чувствовалась повсюду. Магический фон висел над землёй, пронизывая каждый клочок воздуха, но черпать из него силу было невозможно. Причём местами эта энергия вспыхивала искрами, словно световые ключи вырывались из-под земли и растворялись в воздухе, оставляя после себя цветные шлейфы.

— Ответы на твои вопросы потребуют времени, — сказала Мелия, а затем, словно вспомнив что-то, добавила: — Но у нас вроде бы времени достаточно. Поэтому слушай.

— Да, времени хватает, — вдруг произнёс один из ангелов. — Мне тоже интересно, что же она знает о Белом Суде.

Мы не ответили. Я лишь заметил, что «грязью» он её больше не называл. Прогресс! Чудодейственный пинок возымел положительный эффект.

Мелия взглянула на меня, едва заметно улыбнулась и начала рассказывать.

Глава 18

Престолы, херувимы, подготовка

Багаж знаний Мелии вкупе с отличной памятью в который раз впечатлил меня. И не только меня — самый разговорчивый ангел слушал её с удивлением, иногда вставляя короткие комментарии.

Минуя прочую информацию, которую Мелия, несомненно, тоже знала, она рассказала о девяти чинах ангелов. Чины делились на триады, коих, как несложно догадаться, было три. Как раз серафимы, престолы и херувимы входили в первую триаду — ту, что считалась наиболее близкой к Богу. Соответственно, именно они признавались самыми сильными и мудрыми.

Чем же так страшны херувимы и престолы? Их обличья могли быть разными: от странных существ до облика обычных ангелов. Один из ангелов пояснил, что внешний вид зависит скорее от цели, чем от прихоти. Именно поэтому херувимы на суде обычно предстоят в облике существа, усеянного множеством крыльев и глаз. Даже представить себе такое сложно. Впрочем, страшны не столько их формы, сколько сам способ извлечения знаний. Херувимы считались хранителями мудрости, а множество глаз, словно видящих абсолютно всё, символизировало их природу. Знания они извлекали, заглядывая прямо в душу, не утруждая себя церемониями. Процесс сопровождался магией — грубой и беспощадной.

Со слов Мелии, которые подтвердил ангел, это крайне болезненный процесс — страдало не только тело, но и сама аура. Якобы бывали случаи, когда обвиняемые умирали после внимательного взгляда херувимов. Правда ли это — точно сказать никто не мог, да и ангел, услышав об этом, лишь промолчал. Что позволяло предположить — такие случаи вполне могли быть. При этом обвиняемые ангелы не испытывали таких последствий — страдали только остальные. Меня с Мелией это касалось напрямую: мы-то ангелами не являлись.

Престолы. Хотя главным судьёй являлся один из серафимов, престолы тоже исполняли роль судей, следящих за порядком и соблюдением законов. Получив информацию от херувимов, престолы выбирали меру наказания, и она незамедлительно вступала в силу.

Что удивительно, престолы могли выглядеть как обычные предметы — и это никак не укладывалось у меня в голове. Чем они так опасны? Строгостью. Никаких поблажек, никакого милосердия. Они будто намеренно судили строже, чем требовали обстоятельства, а меру наказания выбирали не из лёгких. Ангел это подтвердил, добавив, что ни разу не видел случая, чтобы кого-то судили по низшей мере — даже за незначительные нарушения. За наше нарушение, по его словам, должна быть сразу высшая. Стоило приготовиться к худшему.

Впрочем, всё не так уж страшно. По крайней мере, смерть нам больше не грозит. Что же касается болезненных процессов на самом суде, то придётся потерпеть, если другого выхода