Вперед в прошлое 11 - Денис Ратманов

И особенно напрягся, когда увидел, как белая «копейка» съехала с обочины и, придерживая расстояние, покатилась за нами.

— Жигуль видишь? — спросил я у Канальи.

— Тебе он тоже кажется подозрительным?

Миновав длинную очередь из зерновозов, мы съехали на обочину. Каналья вылез, закурил и сделал вид, что проверяет колеса. Он все время стоял спиной к дороге, а я следил за «копейкой», которая еле ползла. Вот она поравнялась с нами, и я увидел за рулем мордатого деда в кепке, рядом сидел такой же мужик, как брат-близнец. На Каналью они даже не посмотрели, поехали себе дальше и ни разу не обернулись.

— Отбой тревога, — сказал я, когда Каналья залез в кабину. — Просто мужики.

— Посмотрим. Ща постоим немного, а потом, когда на главную вырулим, если кто-то еще с обочины сорвется и поедет за нами — это сто пудово хвост. Так что смотри в оба.

— Смотрю, — ответил я и превратился в зрение.

Обочина дороги, которую мы проехали, покинув мельницу, пустовала. Вот поворот на главную. Пропускаем всех, сворачиваем налево… На обочине стояли два «москвича», я напрягся, глядя на них, но никто за нами не поехал.

И из поворота, ведущего к прибрежному поселку, никто не вырулил, и из следующего. Но выдыхать было рано, и мы с Канальей были на стреме. Наконец напарник спросил:

— Куда поедем? И как все будет? Тупо ходить по дворам и предлагать?

— Главное найти кого-то активного местного. А потом все село набежит.

— Так а ехать — куда?

— Туда, где мы еще не были и где нас не будут поджидать: на юго-восточное побережье в курортные поселки.

— Может, сразу в город? — предложил Каналья.

— В городе рынки и менты, там у людей все есть. А в поселках — нет, в магазинах шаром покати, и менты не такие бдительные. У людей там деньги есть, которые они на отдыхайках зарабатывают, не все пропили с лета. А если немного дешевле предлагать, гребут, как потерпевшие.

— Поверю на слово. Ну что, погнали?

Дорогу, что минует места, где пасутся гаишники, Каналья знал и без подсказки, свернул с главной на проселочную, и мы поехали восвояси. То есть в наш город, а потом — дальше. Так что, если нами интересуются менты, мы перемещаемся в другую область. Им нужно с местными договориться, чтобы нас хлопнуть, а это не одного дня дело.

Мы ехали и ехали, никто нас не преследовал. Выглянуло солнышко, и сразу так радостно стало! Январь идет на убыль, еще месяц — и весна! Когда появляются первые цветки миндаля, а происходит это в феврале, кровь в жилах бурлит, как сок в деревьях, и жизнь кажется еще более прекрасной.

Один только пост гаишников было не миновать — тот, что на выезде из города и на въезде. Все машины проходили через него. Легковушки менты останавливали, только когда вообще никого не было, предпочитали потрошить только тех, кем гарантированно можно поживиться — фуры.

— Сможешь договориться, чтобы взяли товаром? — спросил я у Канальи.

Прищурившись, он ухмыльнулся и отшутился:

— Не забывай про заклинание, которое делает нас невидимыми для нечисти.

Хорошее настроение сегодня было не только у меня, и Алексей балагурил. С таким настроем точно мы сегодня продадим слона. Даже двух.

Фуры шли сплошным потоком — в основном пустые, что ехали за товаром в порт. Мы влились в поток. Каналья поглядывал на меня и насвистывал, а я поглядывал на него и пытался узнать в этом интересном мужчине, за которого женщины дерутся, конченого алкаша, каким он был до моего внушения. Забавно, что мозги не пропил за столько лет!

Машины стали притормаживать, скатываясь с горы. Завоняло жжеными тормозами. Каналья тоже притормозил. Когда скатились на дорогу без уклона, я увидел гаишника с волшебной палочкой, которая все превращает в деньги. Он повернул голову и посмотрел на нашу машину глазом-рентгеном. Грузовик перед нами по мановению его волшебной палочки свернул в кармашек. Я вцепился в подлокотники. В голове крутилось: «Чур меня, чур меня».

И вдруг гаишник отвернулся от нас, словно мы и правда стали для него невидимыми.

— Как? — спросил я, когда мы проехали пост, и сам ответил на свой вопрос, увидев прислоненную к стеклу табличку «пустой».

— Такое вот заклинанье, — отшутился Каналья. — Срабатывает не всегда. Если все-таки остановят, можно отбрехаться, мол, бес попутал, забыл, простите, мужики.

Следующий необъездной пост гайцов был перед курортным городом. Я волновался уже меньше: волшебная табличка опять сработала, после чего Каналья сказал:

— В заклинание можешь не верить, но его вклад в это все тоже есть. Куда сначала?

— А давай туда! — я указал на приморский поселок у подножия горы. — В Черкесовку!

Доехали мы туда за пятнадцать минут, свернули с главной и покатили вниз. Когда добрались до первых домов, я сказал:

— Тормози, по дворам пройду с рупором. Он хреновый, но внимание привлекает.

— Тебя подстраховать? — спросил Каналья и вылез, не дожидаясь ответа.

— Необязательно. Сейчас опять тетки на тебе повиснут.

Каналья забрал у меня рупор.

— Можно?

Повертев его в руках, он как крикнул:

— Мука! Хорошая! Дешевая! Только с завода. Мука! Налетай — разгребай.

Мы пешком направились вдоль улицы вниз. Из-за деревянного забора выглянула бодрая старушка.

— Что такое, сынки?

— Муку продаем, красавица, — обворожительно улыбнулся Каналья.

Старушка сразу помолодела лет на десять, приосанилась, поправила прядь волос, выбившуюся из-под платка.

— Мука! А почем килограмм?

— Почем она сегодня? — спросил меня Каналья.

— Двести восемьдесят, — ответил я. — На рынке она уже дороже трехсот. Но мы мешками продаем.

— Ох, мальчики, одна я, не надо мне столько. А вот соседке моей, может, и сгодится. Я у нее пару килограммов и куплю. Сейчас!

Старушка исчезла из виду.

— Валя! Валя! — прокричала она, и донеслось женское бормотание.

Мы с Канальей переглянулись, и я сказал:

— Ты лучше научи меня заклинанию, которым ты женщин очаровываешь.

Он подмигнул.

— А что, тебе есть кого очаровывать?

На ум пришла Вера, и я смутился, а Каналья продолжил:

— Все просто. Каждая женщина в душе — юная красавица. Когда ты сам в