Принцесса-геймер: Битва за Ардор - Александр Светлый

Отправив посыльного, Патриарх Брунвиль готовился в скором времени встречать в храме раскаявшуюся в содеянном грешницу. Он предвкушал картины коленопреклонённых стенаний и мольбы взять золото в обмен на прощение и благословение Всеблагого.

Время шло, шло, а сообщения, что в столицу мчится вереница сопровождающего принцессу кортежа, все не поступало. Верховный жрец начал даже нервничать. Его посланник уже давно доставил послание, но и сам никак не вернется.

Наконец-то, растрепанный и взмыленный, он появился на входе в храм и словно побитая собака, сгорбив плечи подошел к алтарю, где патриарх изображал ежедневную покорную службу Всеблагому.

— Ты доставил послание? — поднимаясь с колен перед увеличенной копией лика Вседержителя, в мельчайших деталях перенесенного на серебряную гравюру в центре алтаря с древних печатей, спросил патриарх.

— Всё сделал, как вы приказали, Ваше Высокопреосвященство.

— И что тебе ответили слуги принцессы? Кто там у неё сейчас должен быть в советниках? Эм… Вроде, барон Годфрид Ригберг, пока она не назначит нового.

— Ваше Высокопреосвященство…

— Ну что? Не тяни, когда она прибудет в храм замаливать свои грехи? Моё терпение не безгранично.

— Я не встречался с бароном Годфридом, Ваше Высокопреосвещенство. Меня приняла сама принцесса в присутствии временного заместителя главы гильдии магов и графа Винсента де Ракула.

— Что? Вот как? Интересный факт. Неужели принцесса остановила свой выбор на этом любителе лесных дикарей и их ублюдков? Ты сказал, что я не верну тела её родственников, как бы она не умоляла без компенсации за уже понесенные храмом траты?

— Всё сказал.

— Говори, что тебе ответили? Или мне подготовили письменный ответ? Да, и почему ты так долго?

Слуга решил ответить сначала на последний вопрос.

— Я задержался, Ваше Высокопреосвященство, потому что у меня отобрали лошадь и повозку и пришлось возвращаться пешком.

— Что⁈ Кто посмел отбирать имущество храма?

— Это приказ лично принцессы Теоны. Она еще сказала, что Храм должен её казне три тысячи золотых монет в этом году и дальше ежегодно по столько же, пока не вернет выданный ему в прошлые года кредит.

— Что такое «кредит»?

— Я не знаю, Ваше Высокопреосвященство.

— Это всё? Что она ответила на угрозу отлучения от святого лика Вседержителя?

— Я запомнил ответ, но не смог его до конца понять.

— Говори же!

— Принцесса ответила, если дословно: «Пошёл он на х*й». Вот её ответ. Что означает это «на х*й», Ваше Высокопреосвященство?

— Не знаю. Надо глянуть в священных текстах.

Часть 12

Откровенный разговор за бочонком вина

Ну и уморил посланник от местного жреца. Честное слово. Пока в тронном зале и комнате совета раздевали закованные в доспехи трупы и мыли полы, стены и мебель от крови, я принял напыщенного храмового посланника в черной сутане прямо во внутреннем дворе замка.

Тут, правда, тоже имелось множество луж крови и остатков выбитых Явором мозгов, но эти места просто щедро присыпали соломой, чего для создания благопристойного вида на первое время вполне хватило.

Выслушав длинный список претензий и откровенных угроз, прочитанных Кордией вслух из послания и переданных курьером на словах, я решил, что назад в храм он уже отправится на своих двух. Надо потихоньку начинать выбивать из этих «святош» захапанные под всевозможными благовидными предлогами деньги. Нечего паразитов кормить. Кто не работает — тот не ест. А судя по жирному пузу и нежной коже на ладонях посланника, ему тяжелый труд был не знаком. Ну, а как же иначе? Курьера и его отправителя всё это время кормила королевская казна, а они ещё смеют такие вот писульки придумывать и приносить.

Удивила меня и довольно странная реакция на гостя графа Винсента. Он от высказанных претензий вдруг присмирел, и стал коситься на меня с видом явного неодобрения. Лишь Кордия, не хуже меня понимала всю абсурдность и наглость выдвинутых Верховным жрецом требований. У него или кукуха протухла, чтобы так борзо обращаться к королеве страны, за счет казны которой он жирует, или он, как те пухлые упыри, что управляли королем. Слишком уверился в собственной неприкасаемости и безнаказанности, так как, ни разу не получал по щам за свою наглость. Святоша, блин.

Кордия оценила высокое качество пергамента, на котором пришло послание и тут же, с моего позволения, прикарманила его, запихнув в свою дорожную сумку у бедра, чтобы использовать обратную сторону для действительно полезных записей, чем та мазня, что составил борзый жрец.

До того, как отправиться в обратную пешую прогулку, курьер затребовал передать ему официальный, письменный ответ Моего Высочества, но получил устный и довольно неприязненный. Видимо, второй советник всё же не передал храму моё требование о возврате полученных ранее денег. Побоялся, пердун старый. Пришлось об этом сказать самому, а закончить ответом на угрозу об отречении. Здесь мой ответ был однозначным и лаконичным, но курьер не оценил краткости, посчитав, что ослышался.

Пришлось и его отправить на три буквы, чтобы не тратил моё время, и вернуться к своим текущим делам. Время шло к обеду, а я еще даже не завтракал. Граф напряг длинноухих, кто хоть немного умел готовить и отправил их на кухню, делать на всех похлебку и кашу. Я на обед ограничился овощами. Вид выпущенных кишок, выбитых мозгов и обрубков конечностей все еще маячил перед глазами при упоминании о мясе.

Чтобы скрыться от вездесущего запаха крови, пришлось выставить столики прямо на верхней площадке высочайшей дозорной башни. Туда затащили небольшой стол с несколькими креслами. Компанию во время обеда мне любезно согласилась составить магесса и будущий супруг Теоны. По моей просьбе туда же затащили длинные жерди. Связав их между собой на одном из концов и расставив в виде шалаша, лишь в верхней части накрытого плотной тканью, удалось соорудить навес, создававший приятную тень от слишком жаркого, летнего солнца.

Несмотря на то, что мы собрались этой небольшой компанией за столом лишь для того, чтобы пообедать, граф решил приукрасить трапезу бочонком холодного вина. Именно бочонком. Ни бокалом, ни бутылкой, а десятилитровым, бл*ть бочонком, к которому тут же припал, не кинув в желудок и грамма закуски, прямо с горла и выхлебал литр, если не больше за один присест.

Вино тут же ударило мужчине в голову, и он, очень доверительно, только мне, как своей будущей супруге, хотя рядом сидела Кордия, а его громкий голос разносился на ползамка, по огромному секрету сообщил, что наш союз был неизбежен. Его