Тьма. Том 6 - Лео Сухов

— Не видеть! — поправил я её. — Догадываться. Однако же не иметь на руках доказательств. Иначе нам тоже могут ответить. А зачем нам такое? Лучше собрать сведения, а затем, что называется, слить их в открытый доступ.

— Но люди всё равно поймут, что это сделали мы, — ещё не понимая концепции, нахмурила брови девушка.

— Поймут, — кивнул я. — Но предъявить не смогут. Зато все будут видеть, что наш род может за себя постоять. И сделать это так, что нет никакой видимой причины к нам придраться. И, поверь, как тебя испугал этот удар в СНО, так и все остальные испугаются нашего ответного удара.

Не так давно я наткнулся в сети на сетевую волну «100», которая вещала откуда-то из Серых земель. И именно эта находка впервые навела меня на мысль о том, что у местных сетей есть теневая сторона. Я вроде бы смирился с тем, что здесь нет анонимности, но до конца принять этого не мог. И вот сюрприз — есть она. Просто со своими особенностями.

Об этом упоминал царь, об этом говорил Иванов. И я понял, что если хочешь обнародовать какие-то данные, не засветившись, то смотреть надо на север. И землю там надо иметь, чтобы поставить запасной сервер, через который можно анонимно сидеть в сети.

Но всё это была совершенно далёкая от меня тема. А чтобы прояснить вопрос детальнее, надо было добраться до Псковича.

Помнится, этот парень с удовольствием общался на подобные темы. Да и друзья у него наверняка имелись, связанные с этой областью… Всё-таки он не только механикой занимался, но и электроникой не брезговал.

Честно говоря, то утро стало последним спокойным за весь последующий месяц. Как и всегда с отложенными делами, рано или поздно они наваливаются все разом. Да ещё и так, что лишний раз вздохнуть бывает некогда.

Ремонт…

На самом деле, у меня их случилось сразу два. Пришлось разбираться и с домом в Стрелецком углу, и с особняком на Мощёной улице. И там, и там требовались вложения, поиск подрядчиков и нескромные выплаты из наших скромных запасов.

К счастью, нанятые ватаги рабочих, даром что из глухих углов, своё дело знали. И работали на совесть. Тем более, платили мы с Авелиной хорошо и на материалы не скупились. Но если дом в Стрелецком углу привели в порядок довольно легко, то со старым зданием на Мощёной пришлось повозиться…

Переделать в особняке надо было так много, что легче снести и построить заново. Ну а снести-то мы ничего как раз и не могли. Вот и выкручивались, согласовывая с рабочими самые безумные идеи.

К слову, Дашковский обещание выполнил. 25 ноября мы с Авелиной получили документы на всё раменье, примыкающее к нашему дому. Чтобы понять, как это разозлило чиновников, достаточно было прочитать их сопроводительное письмо. Оно буквально сочилось ядом в каждой своей строчке.

Суды…

За этот месяц мне их хватило на всю оставшуюся жизнь. Благо, Пьер взялся за дело с энтузиазмом заскучавшего фанатика. Иск о клевете… Иск о нанесении урона чести и достоинства дворянскому роду… Иск о хищении средств и пересмотре условий дарения особняка…

А навстречу нам полетел иск о присвоении историко-культурных ценностей. А от Полицейского Приказа — обвинение в сокрытии улик, а также данных о местонахождении клада.

К счастью, с помощью Ждана Афанасьевича Попросного я вышел на некоторых осведомителей Ишима. Вместе мы подняли, как сказали бы в мире Андрея, такую информационную волну, что объявившие мне войну чиновники боялись лишний раз чихнуть.

А под них, тем временем, уже копали сразу три следственных конторы. И компромат они собирали не только на самих чиновников, но и на ту их ближайшую родню, что не стеснялась нарушать закон и нормы морали.

При этом часть сведений, не являвшихся большой тайной, но слегка подзабытых обществом, мы слили сразу же. Передали нужную информацию популярным сетевым дневникам, которые активно читали жители Ишимского княжества.

Всё это происходило на фоне открытия нашего с Кислым и семьёй Поповых производства лаков. И естественно, раскопав, кто стоит за производством, здесь нам тоже ставили палки в колёса.

К счастью, о связи наших «ларьков красоты» с производством они не сразу узнали.

А розничное крыло предприятия открылось в первых числах декабря. И, без преувеличения, произвело фурор, всколыхнув женскую часть общества.

София смогла привлечь к делу девушек с художественными навыками, и первые же ногти с цветочками привели клиентуру в восторг. Так что заказчицы пошли в наши «ларьки красоты» валом.

Что в новых «ларьках красоты» используют лаки моего производства, городские власти, конечно же, вскоре поняли. Однако популярность новинки уже была такова, что чиновники побоялись открыто давить это новое дело.

Вот только, чтобы воздействовать «тенькой» на продукт, мне приходилось каждый день мотаться на производство. Для этого нужно было сначала ехать по пробкам за город, а потом ещё и возвращаться обратно. К счастью, за рулём обычно сидел Кислый, а я мог по пути заниматься учёбой.

Учёба…

Вот тут у меня начался совершенный ад. Став главой рода, я не получил поблажек. Скорее, наоборот. Это приковало ко мне пристальное внимание преподавателей. С меня и Авелины спрашивали строже, чем с других учеников. Учили так, будто мы готовились занять, как минимум, трон Руси.

И нам очень бы хотелось пожаловаться на такую строгость… Вот только и я, и Авелина понимали, что жаловаться не на что. Мария Михайловна и преподаватели очень старались, чтобы мы с женой вышли из Васильков готовые ко всему.

Но времени не оставалось, конечно же, ни на что. За конец ноября и начало декабря мы с женой сумели не просто поспать в одной кровати, а переспать — всего один раз. На постельные удовольствия у нас, молодых и влюблённых, банально не оставалось сил.

Хорошо ещё, Пскович согласился помочь с распространением компромата на чиновников. У него и в самом деле нашлись нужные связи. Если бы не он, я бы вообще не знал, что делать. Потому что сам я выходы искать опасался. Слишком уж пристально следил за мной Полицейский Приказ, науськанный городскими властями.

К слову, портного мы тоже нашли. И это, к моему удивлению, оказался мужчина. Он шил всю свою жизнь, даже на пенсии не перестал. Правда, после увольнения ему редко перепадали заказы, так что медленно, но верно он докатился до глухого угла.

Там-то его и нашёл Кислый.

Звали этого чудо-мастера Иван Терентьевич Гостославов,