Князь Системы 5 - Сергей Шиленко

— У меня тоже…

Опустил руку прямо в сторону ближайших арбалетчиков.

— Импактус!

Энергетическая волна пронеслась, сбивая бойцов и прицелы. Перекат в право, болты свистят пролетая в миллиметрах от моего тела.

— Импактус! Вторая волна опрокинула вторую тройку давая мне драгоценные секунды.

— Отступаем, в пещеру, живо!

Рванул со всех ног, под яростный крик Лютого.

Но мои люди не последовали приказу об отступлении.

Вместо этого раздался боевой клич Рокота — хриплый, но полный ярости:

— За князя! Умрем, но не сдадимся!

Ветеран рванулся из укрытия, волоча за собой окровавленную руку. В здоровой руке сверкнула сталь — меч, который он держал так, словно весил не больше пера.

— Рокот, нет! — заорал, но было поздно.

Верес выскочил следом, на ходу натягивая тетиву. Его первая стрела нашла цель — один из арбалетчиков с криком рухнул со скалы.

Зоркий появился с другой стороны, двигаясь зигзагами и стреляя на бегу. Его болты летели с убийственной точностью, заставляя наемников Лютого прятаться за камни.

Они не отступали. Они атаковали. Трое против двух десятков, не имея никаких шансов на победу. Но давая мне возможность прорваться к пещере.

— Идиоты! — крикнул Лютый, явно не ожидавший такого поворота. — Перестрелять их всех!

Воздух наполнился свистом болтов и звоном стали. Рокот, несмотря на рану, сшибся с двумя наемниками одновременно. Его меч работал как коса, оставляя за собой кровавые борозды.

Я мчался к Железному Черепу, и каждый шаг отдавался болью в груди. Не физической — моральной. Бросаю своих людей. Лучших из лучших.

За спиной творилось что-то страшное. Лязг стали, крики, проклятия на трех языках. Рокот орал что-то нечленораздельное — видимо, дрался одной рукой. Верес и Зоркий поддерживали его, но против пятерых элитных убийц…

Не смотрю назад. Если увижу, как Лютый добивает Рокота, или как Зоркому перерезают глотку, то все. Развернусь и побегу обратно. А это значит, что они погибнут зря.

Ноги несли вперед сами собой. Мозг отключился — работали только инстинкты. Добраться до пещеры. Найти это испытание. Получить силу. Вернуться и отомстить.

Пятьдесят метров до пещеры. Сорок. Тридцать.

Болт просвистел рядом с ухом. Еще один ударился о камни у моих ног, высекая искры.

— Стреляйте в князя! — ревел Лютый. — Только его живым!

Но мои люди не давали им такой возможности. Они атаковали с безумной отвагой, не жалея себя, привлекая на себя весь огонь.

Двадцать метров. Пятнадцать.

Внезапно раздался глухой взрыв. Ударная волна толкнула меня в спину, заставив споткнуться. Обернувшись, я увидел столб дыма и пламени — кто-то из моих людей использовал гранату.

— Рокот! — вырвалось из груди.

Но ответа не было. Только треск огня да стоны раненых.

Последние метры до входа в пещеру я преодолел, не чувствуя ног. Темная пасть Железного Черепа поглотила меня, укрыв от арбалетных болтов.

Внезапно, что-то чёрное влетело в проход, а затем раздался оглушительный взрыв! Эхо прокатилось по пещере и растворилось в мертвой тишине.

Меня кинуло ударной волной о стены. С потолка посыпалась каменная крошка, а входное отверстие скрылось за грудой обломков. Толстые плиты рухнули одна за другой, намертво запечатав проход.

Я остался один.

В абсолютной темноте.

Глава 15

Темнота окутала все вокруг, поглощая даже намек на свет. Настоящая чернота, в которой мозг, отчаявшись, пытается выдумывать вспышки, чтобы хоть как-то заполнить пустоту.

Я сидел, прислонившись к груде камней, что еще недавно была входом. Острые края давили на спину, напоминая о безвыходности. Попробовал сдвинуть несколько булыжников, напрягая мышцы до боли, но они даже не дрогнули. Тяжелая порода надежно запечатала меня здесь.

Руки дрожали. Может, от ледяного холода, пропитывающего стены, а может, от того, что в ушах все еще звучали крики моих людей.

Рокот…

Они бросились на дюжину убийц без единого шанса. Ради меня. Чтобы дать время добраться до этой проклятой дыры. А я свалил и дал себя запереть как крысу.

— Отличная работа, князь, — сказал вслух. Собственный голос прозвучал глухо, с противным эхом. — Бросил людей подыхать, а сам закопался в норе.

Воздух был тяжелым, пропитанным затхлостью и чем-то древним. Дышать пока удавалось, а это значило, что где-то должны быть другие проходы. Оставалось только найти их в полной темноте.

Я заставил себя подняться. Мышцы протестовали, но сейчас не время жалеть себя. Начал ощупывать стены, двигаясь медленно и методично, считая шаги. Камень под пальцами оказался удивительно гладким, явно обработанным вручную. Это ощущалось сразу.

На семидесятом шаге пальцы наткнулись на проем. Узкий, едва можно пролезть. Оттуда тянуло прохладой и странным ощущением. Не запахом, а чем-то неуловимым, словно в глубине кто-то ждал меня.

Или что-то ждало.

Испытание должно быть где-то там. Значит, вперед.

Протиснулся в щель боком. Стены давили с обеих сторон, приходилось почти прижиматься к холодному камню. То плечо задевало выступ, то нога соскальзывала на неровностях. С каждым шагом проход становился немного шире, позволяя наконец повернуться лицом вперед.

Коридор закончился неожиданно.

Я вышел в огромное пространство и сразу почувствовал его масштаб. Воздух стал легче, свободнее, а шаги отдавались эхом, характерным для больших залов. Сделал несколько шагов вперед, раскинув руки, но вокруг была пустота.

И вдруг появился свет.

Это не были факелы или костры. Мягкое голубое сияние начало проступать прямо из стен, словно камень светился изнутри. Оно распространялось медленно, как рассвет, давая глазам время привыкнуть. Сначала стали видны общие очертания зала, а затем начали проявляться детали.

То, что увидел, заставило схватиться за меч.

В центре круглого зала стоял я.

Не похожий. Не напоминающий. Я собственной персоной, вплоть до каждой царапины. Тот же рост, те же плечи, те же шрамы. Даже одежда выглядела абсолютно так же: потертые штаны, которые Стефания недавно латала, и сапоги с характерной потертостью на левом носке.

На боку висел меч, который был точной копией моего. Я сразу узнал знакомые царапины на рукояти. Все совпадало до мельчайших деталей.

Только глаза были не мои.

В них плескалась та самая усмешка хищника, который знает, что добыча уже в ловушке. Насмешка, которую я обычно адресовал врагам.

Я стоял и пялился на себя со стороны. Хреновое ощущение, честно говоря. Будто смотришь в зеркало, которое отражает не то, как выглядишь, а кто ты есть на самом деле.

Копия медленно улыбнулась. Эту улыбку я хорошо знал — именно так я встречал противников