Японская война 1905. Книга 7 - Антон Дмитриевич Емельянов

умели воевать, но с ними не будут сражаться, их будут резать. Банда тоже это знала, и поэтому дневные смерти лишь раздразнили их ярость, которая от каждого часа ожидания становилась лишь больше.

К счастью, это не помешало людям отоспаться. Шесть честных часов, чтобы набраться сил, пока враг теряет их, бессмысленно вглядываясь во тьму. А потом, ровно за час до рассвета они начали собираться. Последние мгновения до начала... Панчо с улыбкой смотрел, как носатый Карлос точит свой клинок, как тощий Хуан смазывает старый пистолет. Настолько старый, что из него проще не подстрелить врага, а оглушить хорошим ударом рукояти, и Хуан не раз так удивлял полицейских шакалов...

В этот момент другой стороны от башни завыл койот – это Франсиско подал сигнал, что они обошли русских, и Панчо первым рухнул на пузо. Пора было начинать!

– Ай... – они одолели примерно половину пути, когда Карлос на что-то напоролся. – Тут какая-то железная проволока с колючками.

– Ползи под ней, – посоветовал Панчо.

– Снизу не пролезть, а сверху... Тут бы набросить чего.

Пока они суетились, передавая одежду, среди русских позиций их успели заметить, а потом вспыхнул огромный яркий фонарь, бьющий прямо по глазам. Панчо замер, словно пойманный светом факела койот, но мозг после десятка лет постоянной борьбы за жизнь работал даже сейчас.

– Назад! – рявкнул Панчо, догадавшись, что будет дальше.

И они почти успели. Рванули во все стороны как раз в тот момент, когда русский стрелок ударил прямо по толпе из пулемета. Трое рухнули сразу. Еще трое завыли от боли. Взять русский орешек оказалось совсем не просто. Панчо с Франсиско даже поспорили, не стоит ли им просто поджечь всю нефть и уйти. Но в итоге босса получилось убедить, что нужно попытаться еще раз.

Теперь, зная уловки про проволоку, фонари и пулемет, Панчо готовился действовать немного по-другому. Его люди разобрали несколько домов на бревна и доски, чтобы быстро проходить препятствия, нашли целую гору темных пончо, чтобы лучше скрываться в темноте, а еще... На этот раз они пойдут не с двух, а со всех сторон. Даже если их заметят, русских и японцев все равно просто слишком мало, чтобы отбиться. А погибшие... Кровопийцы землевладельцы и заводчики сами обесценили жизнь простых людей настолько, что им стало совсем не страшно рискнуть ей ради чего-то стоящего.

И вот снова ночь, снова луна.

Они шли тонкой цепочкой, словно настоящие солдаты. Позади лежали десять лучших стрелков – как только пулемет выдаст себя, они ответят уже по нему. Жизнь ничего не стоит. Панчо настраивал себя на бой. Ползти, ползти... Где-то справа что-то грохотнуло: как оказалось, эти трусы укрылись еще и минами, но волну бойцов было уже не остановить. Даже если бы кто-то захотел это сделать, не было у них столько командиров, чтобы передать подобный приказ каждой из групп.

Поэтому и самому Панчо не оставалось ничего другого, кроме как вскочить на ноги и, уняв бешено колотящееся сердце, рвануть вперед изо всех сил. Рядом под ногами Карлоса что-то рвануло, но кроме него почти никого не зацепило. Еще один взрыв, и на это раз рухнуло сразу четверо. Еще и еще... Из трех десятков бандолерос с Панчо осталось только восемь человек, но они добежали до врага, и бывший обычный мексиканский крестьянин с ходу разрядил в поднявшуюся перед ним фигуру сразу два пистолета.

Глава 12

По реке звуки выстрелов могут разлететься на десятки километров. На море все по-другому: ветер, шум волн и прибоя заглушают даже треск пулеметов, который за 2-3 километра уже начинает теряться. Но есть время, когда это не так. Пара коротких ночных часов. Небольшая грань, когда теплый воздух над холодной водой лежит словно перина, по которой звуки могут пролететь и в несколько раз дальше.

Только благодаря этому природному чуду дежурный мичман сумел расслышать треск выстрелов, прилетевший с еще невидимой земли. Ну а дальше было уже личное решение поручика Огинского. Прикинув причины, из-за которых рядом с Энсенадой могла возникнуть перестрелка, он приказал разгонять двигатели и спешить к берегу на всех парах. В итоге за следующие двадцать минут они сожгли часовую норму угля, но зато успели добраться до порта со скромным деревянным причалом. Почти вовремя.

В свете медленно поднимающегося из-за горизонта солнца в нос шибали запахи пороха, крови и горелого дерева. А среди пожарища внешней застройки последние русские и японские солдаты отбегали к подножию башни связи. Выстрел... Откуда-то сверху пытался работать снайпер, но укрытий на башне не было, и ответный огонь не давал ему разгуляться.

– У нападающих только пистолеты и холодное оружие, и как они только смогли до наших добраться? – удивился Сото Мусаси, японский капитан, командующий приданными отряду японскими частями.

Пользуясь тем, что их пока не заметили, он старался развернуть нормально хотя бы одну роту. Самому Огинскому хотелось наплевать на условности и поскорее броситься спасать своих, но... Три недели в море – это три недели в море. Они смогли избежать эпидемий, обезвоживания и мышечной атрофии, но люди просто устали. Качка, отсутствие нормального сна, постоянная тошнота. Полноценно действовать могла всего лишь треть экипажа, а всем остальным не помешало бы время на восстановление.

И капитан Мусаси сейчас не тормозил, а просто делал все, чтобы сохранить как можно больше жизней своих солдат. Ну, и заодно он давал время переодеться и подготовиться к бою штурмовикам поручика Кунаева. Вот как раз его рыжая башка мелькнула среди японцев, взмах кулака – можно начинать. И тут же ударила первая из вытащенных на своем горбу пушек.

Мексиканские бандиты только сейчас осознали, что в их игру включился кто-то еще. Первая реакция – броситься на нового врага, и они даже попытались. Вот только стоило им в клочьях опадающего тумана разглядеть свежие сотни японских солдат – а потом новый залп, теперь уже из двух пушек, к которым поспешили присоединились пулеметы с винтовками – и матерые мексиканские бандолерос не выдержали и развернулись. Вот только кто же их отпустит.

– Снайперам! Огонь по тем, кто отходит. Бить по конечностям, мне нужна будет информация, кто их сюда направил!

Двадцать минут бешеной морской гонки, еще столько же на выгрузку и подготовку, а сам бой занял чуть больше минуты. И это было правильно. Огинский дождался, пока последние очаги сопротивления будут подавлены, а потом приказал взять под свой контроль весь город. Этого не