Японская война 1905. Книга 7 - Антон Дмитриевич Емельянов

обычно очень сложно сосредоточиться на том, кто сидит внутри. Но на этот раз время словно замедлилось. Княжна видела лицо Макарова, видела, как он смотрит на нее, сквозь нее, и во взгляде при этом нет ничего кроме холода. И пустоты.

Неужели он оказался настолько мелочен, что не смог простить удара по гордости? Того, что хоть кто-то посмел усомниться в том, что он всегда прав? Может быть, маменька и правильно сомневалась в ее выборе. Хороший генерал и даже хороший человек не обязательно будет хорошим спутником жизни. А ей... Ей можно и вернуться в столицу. Тем более княгиня Юсупова недавно писала и предлагала вложиться деньгами и репутацией, если она решит открыть свою больницу в Санкт-Петербурге.

– И я решил, что хватит стоять на месте, нужно расти, – рассуждал усатый друг Антона Ивановича.

– Вы правы, – Татьяна ответила и ему, и своим мыслям. – Простите!

Она сорвалась с места. Если быстро собрать вещи, то она еще успевала на ночной поезд.

***

Николай Александрович смотрел в окно на сад Александровского дворца. Выполненные в английском стиле дорожки, пруды и газоны обычно помогали успокоиться после волнений политической жизни страны. Простые линии и формы – самое то, чтобы напомнить себе о постоянстве мира. Но сегодня это не работало.

Слева на столе лежало письмо императора Японии Мацухито. Именно он, словно об очевидном им обоим факте, написал Николаю о задумке его же собственного генерала. Ну надо же было такое придумать! Подбить сацумских сепаратистов на атаку через океан. И никому же ни слова не сказал!

– Что думаешь? – спросил он у Аликс, которая недавно закончила читать сначала письмо от Мацухито, потом ту самую телеграмму, которую царь в порыве гнева почти сразу же отправил Макарову.

– Японец точно не случайно написал, – задумчиво сказала императрица, и Николай мысленно с ней согласился. – Если все готово на таком уровне, как он упоминает, то они работают вместе уже несколько месяцев. Все это время хранил секрет, а тут решил поговорить. Для этого должны быть причины.

– Если бы он сдал Макарова раньше, то операция бы никогда не случилась. А сейчас, даже без него, они все равно попробуют.

– Получается, он хочет сгладить будущий успех, чтобы Сацума не стала слишком самостоятельной? – поняла Аликс. – Неужели настолько верит в гений нашего генерала? И это против американцев, на их земле.

– Макаров на самом деле неплохо себя показал в Маньчжурии. Все эти новинки, технические и тактические. Я делаю вид, что не особо их и замечаю, чтобы старые генералы не слишком бунтовали против него, но Вячеслав Григорьевич на самом деле неплох. Да еще и все свои деньги в армию вкладывает. Как Скобелев когда-то. Вот только Михаил Дмитриевич зарабатывал только то, что ему давали, а Макаров и на этом поприще мог бы дать фору лучшим купцам и промышленникам.

– И он тратил все это на американский поход? Русские деньги, русские жизни – не очень красиво.

– Я попросил Коковцова пересмотреть последние финансовые отчеты по Инкоу, и пусть у нас нет цифр и бумаг за июль, но... По прошлым месяцам нет никаких сомнений: Макаров ни рубля не вложил в эту операцию. Все на японские деньги, и те, наоборот, даже ему приплачивают.

– Тогда не вижу особых противоречий. Мы в свое время поддержали буров, когда те сражались против англичан в Южной Африке. Сейчас было бы точно так же разумно и даже этично поддержать желание японцев и вольных народов американского юга в их борьбе за свободу.

– Кровь прольется, – напомнил Николай, про себя в очередной раз оценив прозорливость супруги.

– Кровь католиков и протестантов, – не согласилась Аликс.

И это помогло царю окончательно справиться с сомнениями. Тем более после победы в Маньчжурии он привык и даже полюбил чувствовать себя сильным.

– Что ж, тогда... Пусть будет, но нужно тогда кое-что дополнить с нашей стороны и прикрыть тылы. А еще... – Николай сам, столкнувшись с проблемами, порой мог остановиться на полпути и поэтому особенно не любил эту черту в других людях. – Если Макаров решил сыграть в английского лорда, взвалившего на себя бремя белого человека, то пусть несет за это ответственность. На месте. Дела, раз начав, нужно доводить до конца.

Глава 11

Сижу, читаю очередную телеграмму. В зеркале напротив отражаются всклокоченные волосы и красные глаза с лопнувшими сосудами. Бросил туда взгляд и невольно вспомнил, как когда-то удивился, узнав все причины, почему это случается. Спазмы и расширение мелких сосудов, от чего те становятся более хрупкими, ну и скачки давления – тут все понятно. Но, как оказалось, самая частая причина – это то, что при недосыпе мы реже моргаем. Слизистая пересыхает, сосуды раздражаются, и вуаля.

Тряхнул головой, возвращаясь к работе. Но кто бы еще вчера сказал, что все закончится именно так? Царь лишил меня армии. Я ответил, попросив всего две вещи. Оставить 2-ю Сибирскую на выросшего в ней офицера и довести до конца дело с Америкой. Неожиданно Мелехова утвердили совсем без проблем. Еще неожиданнее: у меня спросили, почему я собираюсь бросить начатое мной же дело.

Собственно, так и выяснилось, что, несмотря на недовольство и наказание, отдыхать меня никто не отпустит. И только тогда, уже глубокой ночью, я осознал, что мне, выходит, дали самый настоящий карт-бланш на будущую операцию. Я помнил, каким был Николай в моей истории, и в глубине души никогда не верил, что он может решиться на что-то подобное. Но, как оказалось, царь, проигравший войну и выигравший ее же – это два совершенно разных человека.

Мало того, что Николай не приказал все остановить, он же не побоялся и сам нас поддержать. Личные приказы полетели по самым разным ведомствам, и многие товары, которые иначе нам бы как частным лицам пришлось собирать месяцами, оказались найдены по щелчку пальцев. Запасы угля хорошего качества, топливо и составы, чтобы его довезти, походные печки для хлеба, запасы снарядов и патронов.

И да, вовлечение царской семьи в свою очередь привлекало к нашей подготовке больше внимания, но в то же время оно давало возможность выступить всеми силами еще летом. Сроки, о которых раньше нельзя было и мечтать.

– Значит, меня повышают и ставят на армию? – уже который раз переспросил Мелехов. Ну, не мог он поверить ни в очередное звание, ни