Тактик 7 - Тимофей Кулабухов

— Тогда чего же Вы хотите? — осторожно спросил Пейгди.

Я встал и подошёл к окну. На площади внизу солдаты Штатгаля расставляли походные кухни и готовили кушать. Я показал пальцем и начальник стражи привстал, чтобы увидеть то, что я показываю.

А там были двое мальчиков-бродяг, которые жевали хлеб, явно полученный от гнома-повара.

Пейгди ситуацию оценил, но лишь молча кивнул. Разовая доброта ни о чём не говорит.

— Я хочу, чтобы жизнь города вернулась в норму. Чтобы торговцы везли товары, ремесленники работали, дети ходили в школы.

— Благородное желание. Но как Вы это себе представляете, господин, эээ…

— Меня зовут Рос Голицын, я герцог и генерал армии Штатгаль, — я повернулся к нему. — С Вашей помощью, мастер Пейгди.

— Я верен своему долгу, господин Рос. Мне хочется Вам помочь, но…

Он замолк.

— Вы хотите мне помочь, но отдаёте себе отчёт, что, сотрудничая со мной, Вы формально становитесь предателем, изменником, так?

Начальник стражи помолчал несколько секунд, сделал ещё один глоток вина и осторожно кивнул, соглашаясь с моей мыслью.

— Нет проблем. Помогите мне неофициально.

— Как Вы это себе представляете, господин Рос?

— Очень просто. Официально Вы арестованы, как пособник прежнего режима. А неофициально я предлагаю Вам стать моим советником по городским делам. Причём я предлагаю Вам не служить мне, а работать на благо города, то есть помочь найти нам общий знаменатель.

Купец поперхнулся воздухом:

— Вы предлагаете мне предать свой город и страну?

— Я предлагаю Вам спасти свой город. Кто лучше знает местную экономику? Кто сможет наладить снабжение? Организовать восстановление? Вы легко представляете себе, как я отдам приказ разграбить город, а жителей выгнать на мороз.

Пейгди с готовностью закивал. По его глазам было видно — он себе именно такое и представлял.

— И Вы не понимаете, почему это ещё не произошло?

— Ну, мы все надеемся на Ваше благородство. Говорят, что Влебба Вы не разграбили, хотя слухи ходят противоречивые.

— В топку слухи, у Вас есть я. Нет, не разграбили, мы с ними торговали.

— Удивительно. Но, а что Вы хотите сделать с нами?

— Мне надо найти с Вами общий язык. Хорошая идея, верно? Для начала, Вы согласны, что я способен раскатать ваш город в тонкий блин?

Ещё один кивок.

— Но Вы в этом не заинтересованы?

Снова кивок. Пейгди явно боялся сболтнуть лишнего и разозлить меня, хотя раздражала меня, напротив, его молчаливая пантомима.

— А если у меня нет цели ваш Вальяд разграбить? Если я и моя армия богата и без этого?

— Впервые вижу армию, которая не грабит, — осторожно прокомментировал он.

— Не совсем так. Мы тут не какие-то святые солнечного бога Кита Парганаса.

— То есть, Вы хотите откуп. Чтобы горожане собрали соответствующую сумму. И хотите поторговаться? Может, стоит пригласить других членов совета?

Я отмахнулся:

— Откуп — это просто более цивилизованная форма грабежа. Нет, есть третий вариант.

— Я весь внимание, господин Рос.

— Для этого надо понять мою мотивацию. Я не маэнец, как у вас в городе, должно быть, решили.

— Да? Слухи ходили, но какие-то неопределённые.

— Я кайеннец.

Пейгди поперхнулся вином, потому что сказанное мной…

В реалиях этого мира такое всё равно, как между делом сказать «я не француз, а чеченец». Вы, мол, меня не бойтесь. Кайенн — опасный и беспрерывно воюющий регион и его населяли достаточно «резкие» ребята, так что аналогия достаточно точная. Кайеннцы знали, что такое война, военное искусство, дисциплина, сила физическая и духовная, а маэнцы — просто ленивое и слегка развращённые жители королевства на манер Франции. Аналогию дополняет и тот факт, что Назир тот ещё надменный чёрт, которому среди лоска и блеска золота не хватало разве что фирменной картавости.

— Ну, значит, Вы не связаны клятвами верности перед его величеством Назиром? — осторожно спросил Пейгди.

— Дело вообще не в этом и предавать его я не намерен. Вы мыслите не в том направлении.

— А Вы подскажите, я попробую догадаться.

— Меня отправили вторгнуться в вашу страну, а я это с блеском проделал. Но продолжать боевые действия зимой трудно даже таким серьёзным ребятам, как Штатгаль.

— Вам нужны зимние квартиры? — догадался начальник стражи.

— Мне нужно место, где на меня не будут смотреть как на зло, где моим солдатам не будут стрелять в спину по ночам, где я не буду искать партизан и вешать семьи, где я не буду проливать кровь гражданских, не буду убеждать вас в маэнских ценностях и развешивать портреты короля Назира и его династические знаки.

— Потому что у Вас свои цели? — спросил Пейгди.

— В точку, — я тоже выпил вина и скривился от его кислого вкуса. — И в состав этих целей не входит горящий Вальяд и распятые выволоченные из домов голые вальядские девушки. Мне нужен временный тыл и для этой цели компромисс, договорённость с местными, с вами, при котором каждый получит что-то ценное для себя, что-то сохранит, останется жив и здоров.

— И Вы предлагаете мне стать тем мостиком, который нас свяжет?

— Мостиков будет много, но мне нужен… мостостроитель, если уж следовать Вашей метафоре.

— Если я соглашусь, Вы пощадите наших девушек? — его вопрос прозвучал совершенно серьёзно. — У меня у самого две дочери, так что…

— Ваши дочери, говоря про дочерей всего города, в безопасности, — отрезал я. — У меня достаточно жёстко поддерживается дисциплина.

— Значит, Вы предлагаете мне деньги?

— Нет, — я покачал головой. — Если потом будет расследование, маги Бруосакса без труда выявят что Вы совершили предательство и взяли деньги. Работаем без оплаты. Это не коммерческое предложение, так Вы останетесь живы после всей этой истории. Мы просто с Вами будем разговаривать. Может пленник разговаривать с командиром армии вторжения?

Пейгди изучал меня долгим взглядом опытного торговца, привыкшего читать людей.

— Почему я?

— Потому что Вы любите этот город. В жизни нужна мотивация, очень важна. Знаете, почему мои солдаты так сильны?

— У них лучший командир.

— Лесть засчитана, но нет. У них есть мотивация хорошо драться. Им ведь буквально некуда бежать, некуда отступать. Они должны только побеждать. Ваша мотивация тоже вполне понятна. Вы