Запутанный путь - Алекс Ключевской

всегда всё решают деньги. А к Древним Родам Наумов никого отношения не имел. Но он сумел повлиять на Данилу Демидова, и они начали забирать Романа к себе. Георгий бесился, но поделать ничего не мог, слишком много для него было поставлено на карту, — Троицкий замолчал, а я посмотрел на Ромку, стоявшего неестественно прямо и глядевшего на телефон в моей руке отстранённым взглядом. — Дима, послушай. Когда Роман прибыл в школу в тот год, у него случился неконтролируемый выброс, с которым я только чудом справился. Да и Данила Демидов жаловался, что не знает, что делать с сыном.

— И вы решили, что я смогу избавить конкретно тебя от этой головной боли, — резюмировал я.

— Дима, ментальная магия у Леопольда пробудилась практически сразу, как только тебя ему подкинули в качестве нового подопечного, и для него всё прошло относительно легко.

— Я бы не сказал, что это было легко, — протянул Лео, передёрнувшись.

— Поверь, решение отправить тебя ко мне в школу далось Саше не легко. И всё-таки твоя социализация стояла во главе угла, — в очередной раз вздохнув, сказал Троицкий.

— Обалдеть. Я сейчас чувствую себя девочкой по вызову, которую доставили прямо в школу двум самовлюблённым мажорам. У меня это просто в голове не укладывается, — пробормотал я. — А нельзя было просто привести этих двоих к нам в поместье? Никаких проблем бы не было.

— Демидовых было опасно приглашать к вам, они бы сразу поняли, кем ты являешься на самом деле. А Роман в то время не стал бы перечить своему отцу, который явно был бы против тесных отношений между вашими семьями. К тому же, ты своим бунтарским поведением сделал то, на что рассчитывал Саша и что смог просчитать ещё до того, как принял окончательное решение: ты показал Роме, что главе Семьи можно не повиноваться беспрекословно, — устало добавил Слава.

— Меня нельзя просчитать, — напряжённо проговорил Ромка, сверля телефон уничижающим взглядом.

— Да, зато твоего отца можно. Георгий же, как открытая книга, его даже студент-первокурсник с даром эриля просчитает на три хода вперёд, — пренебрежительно ответил Троицкий. — Можешь, кстати, попробовать. Не понимаю, почему у тебя до сих пор стоит блок на какие-либо действия, касающиеся Георгия, учитывая, что сменился глава твоей Семьи. Дима, так ты только для этого мне позвонил?

— Я позвонил, чтобы ты мне соврал! Сказал, как обычно, что я себя просто накручиваю! — выпалил я. — Ты понимаешь, что вы вдвоём на пару испортили мне жизнь? — в сердцах бросил я, стараясь не смотреть на Ромку. — Это всё запустило огромную лавину событий, которая до сих пор катится вниз.

— Дима, ты преувеличиваешь…

— Ещё скажи, что Ванду ко мне в тройку тоже специально засунули, — злобно бросил я.

— Нет, конечно. Вот это точно была судьба, — философски произнёс крестный. — Так же, как и твоя встреча с Рокотовым. Никто же не предполагал, что ты сунешься к Устюгову, когда они будут в это время культурно напиваться, и привлечёшь внимание Ивана Михайловича. Дима, если бы мы знали о влиянии Ванды на Романа, мы бы поставили её в тройку к Гаранину, и мне не пришлось бы всё своё свободное время тратить на то, чтобы следить за ним. Я обещал Громову, что справлюсь с Романом, и Андрею не придётся задействовать некоторые протоколы, касающиеся эфиритов. В этом случае для Гаранина всё закончилось бы плачевно, — холодно закончил он, а я прикрыл глаза, вспоминая те самые протоколы, внедренные ещё во времена Эдуарда моим очень мягкосердечным братом.

— У этого дурацкого распределения были определённые правила…

— А что правила? Как будто ты в лотерею веришь. Мы бы с Громовым их на коленке переписали перед жеребьёвкой, — спокойно ответил директор школы, словно о погоде говорил: «Сегодня тепло, скоро лето вступит в свои права полноценно, ах да, мы тут переписали федеральные правила под нужды одного эфирита, не обращайте внимания». — Мы и так хотели это сделать, но думаю, Георгий бы что-то заподозрил, если бы ты попал в тройку к Роману. Вообще, смотри на вещи позитивнее: ты спас двух хороших людей, и совсем не фигурально, и нашёл друзей. А ещё, если бы ты не пошёл в школу, то так и ошивался бы с бандами или полностью замкнулся в себе. Не понятно, куда бы это завело, когда у тебя пробудилась бы ментальная магия. Если это всё, то мне нужно идти. Позвоню тебе вечером, и всё обсудим более подробно, — на этих словах он отключился, а я не сводил взгляда с телефона, издающего противные короткие гудки.

— Это уму непостижимо, — повторил я, осторожно кладя телефон на тумбу, едва сдерживаясь, чтобы не разбить его, швырнув об стену. — Мне на работу пора.

— Мне, кстати, тоже, — Ромка также, как и я, пребывал в полном охреневании. Я ушёл к себе в комнату, начиная быстро одеваться, после чего, ни на кого не глядя, прошёл мимо обдумывающих случившееся Гаранина и Демидова и вышел из квартиры.

— Ключи мне оставь, — догнал меня уже за дверью вопль Демидова. — А вот они, нашёл! — Он, видимо, нашёл запасные ключи, висевшие на крючке рядом с дверью.

— Я даже не знаю, что сказать, — проговорил Ромка, догоняя меня уже на первом этаже.

— Вот и молчи, — ответил я ему, всё ещё не зная, как реагировать на Славино признание. — Похоже, мне нужно будет взять Лену в охапку и на время переехать в своё поместье, пока Лео не нагостится, — задумчиво проговорил я, выходя из подъезда.

— Я не буду докучать тебе своим присутствием, — пробормотал Гаранин. — Надеюсь, что эта эпопея с Владом скоро закончится.

— Надо же, ещё утро, а такая теплынь, — я потянул замок на куртке, чтобы расстегнуть её.

Все мысли крутились вокруг моей феерической доставки в школу, и я старался не думать о действиях Саши как о предательстве. Зато теперь становилось понятно, почему он на меня не смотрел в то утро и даже попрощаться не вышел. А ещё я не мог не признавать, что они были правы. Я бы в то время не стал Ромке помогать, я его не знал. А он слишком зависел от отца, чтобы послушать Сашу и свалить из своего проклятого дома.