Магазин теней - Бён Юнха

Шурх-шурх. Откуда-то послышалось шуршание. Дверь рядом с камином распахнулась со скрипом, и к нам зашла девушка, чьи руки были заняты какими-то вещами. Ее лицо закрывали длинные волосы, но я ощутила знакомый аромат. Она положила ящик на стол и сказала:

– Дядь, этого хватит? – Видимо почувствовав неладное, она внезапно повернула голову в мою сторону.

– Юна.

– Как ты здесь?..

Ее лицо побледнело. Казалось, она совсем не ожидала увидеть меня, ее губы задрожали.

– Кажется, вам двоим нужно поговорить? Тогда давайте, а мне пока надо закончить одно дело, которое я не успел.

Папа по очереди взглянул на нас с Юной и встал с места. Юна посмотрела на меня и сказала:

– Сиди. Я принесу нам попить.

* * *

Папа надел очки в золотой оправе и подошел к рабочему столу. Он развернул на нем тонкий лист кожи и принялся разрезать его ножницами. Казалось, он в мгновение полностью погрузился в работу и ему совсем не было дела до нас двоих.

Мы какое-то время сидели молча. Между мной и Юной оставалось некоторое расстояние на диване, прямо как в наших с ней отношениях. Не зная, с чего начать разговор, я опустила взгляд на кружку с чаем, который она принесла. Заметив это, Юна холодно произнесла:

– Не волнуйся. В этот раз там просто чай. Если не веришь, можем обменяться кружками, и ты будешь пить из моей.

– Нет. Я… верю.

Я отпила немного теплого чая и вдруг закашлялась. Я снова поставила кружку, пока Юна безучастно наблюдала за мной. Как только у меня в горле перестало першить, она с хмурым лицом сказала:

– У меня путь сюда занял два года, а ты оказалась здесь с первого раза.

– …

Я ничего не ответила, и Юна с небольшой тоской в голосе продолжила:

– Раз уж так получилось, давай будем честны друг с другом. Нам больше нечего прятать.

Я была немного растеряна от такого благородного поведения с ее стороны. На секунду показалось, словно это не она украла мою тень, а я ее.

– Хорошо. Тогда… почему ты так поступила?

Должно быть, она сразу поняла, что я имела в виду.

– Чтобы стать полноценным человеком, мне нужно была тень.

– И поэтому ты решила украсть мою?

– Тебе же все равно тени не нравились, и себя ты тоже не любила. Так что я подумала, что будет лучше забрать себе твою тень и стать обычным человеком.

Пока я слушала ее объяснения, у меня пересохли губы.

– То есть… ты с самого начала планировала меня обмануть?

– Ага.

Ее ответ был очень простым. Я сжала кружку с чаем в руках.

– Но не думай, что мне было совсем легко. Пока мы были вместе, я много раз сомневалась в своем решении. Но тебе тень не нужна была, ты ведь нас ненавидела.

– Кто сказал, что я вас…

– Вот в этом-то и дело. – Взгляд Юны сделался таким же холодным, как остывший чай. – Ты не помнишь, как со мной обращалась. Даже если будешь сидеть и строить наивное личико, ты уже меня ранишь. Так что не делай вид, что сейчас тебе не все равно, раз забыла, как я у тебя появилась.

Я ничего не могла ответить Юне. Сколько бы я ни пыталась вернуть воспоминания, ничего не всплывало у меня в памяти. Юна подошла ближе, и под светом камина ее бледная кожа сделалась красноватой. Она положила руку в карман своего фартука и что-то достала оттуда. Это было маленькое увеличительное стекло с серебряной рамкой, которое она протянула мне в руки.

– Что это?

Юна раскрыла правую руку и поднесла к ней линзу, словно хотела считать со своей ладони штрих-код.

– Смотри внимательно. То, как я появилась…

В стекле, словно пленка, виднелись разные сцены, которые тут же появлялись и у меня в голове.

* * *

После того как бабушка устроилась на работу, у меня стало гораздо больше времени, когда я оставалась дома одна. Мне не хотелось снова ловить недовольные взгляды хозяина лавки, поэтому сразу после школы я просто шла домой. В тот день я тоже сидела дома. Я сильно проголодалась, но из-за того, что бабушка, видимо, была очень занята, есть дома было совсем нечего.

Я встала на носочки и достала со стеллажа рамен. Я уже заваривала его несколько раз, поэтому приучилась к готовке на газовой плите. Сперва нужно было сварить бульон, а потом закинуть в него лапшу. Сделав это, я сразу же почувствовала вкусный аромат.

Гр-р-р. Гр-р-р. Живот снова дал о себе знать. От нетерпения я наскоро вытерла руки бумажным полотенцем и схватилась за кастрюлю. Внезапно я потеряла равновесие и повалилась.

– А-агх! – Пусть у меня и сработали рефлексы, вода из кастрюли все же пролилась. – А… больно.

С обеих сторон мои руки сильно жгло. Они покраснели, и это ощущалось так, словно кожа горела в огне. Я тут же подбежала к раковине и подставила ладони под холодную воду, чтобы их остудить. Только в этот момент я увидела, что весь пол на кухне испачкан бульоном. Как же мне рассказать бабушке и папе? Если они узнают, что я в одиночку варила рамен, точно будут ругаться.

Мои ладони покрылись волдырями и красными пятнами, но я думала, что со временем это пройдет. Поэтому всячески старалась скрыть свои травмированные руки. Но однажды папа все же заметил.

– Что с тобой случилось? – спросил он, взяв меня за кисти.

Бабушка, тоже обратившая внимание на нас, рассердилась.

– И почему ты не сказала, что у тебя такое с руками? Они же все волдырями покрылись.

– Они не болели.

Это, конечно, была неправда. Каждый раз, когда моих рук что-то касалось, мне словно шипы впивались в кожу, да так, что из глаз тут же лились слезы боли. Папа обратился к бабушке с упреком:

– А ты не знала, что у нее с руками?

– Если б знала, дала бы ей мазью помазать. Пойду сейчас поищу. Где она может быть… – Бабуля тут же стала копаться в ящичке в поисках лекарства.

– Так не пойдет. Нужно ехать в больницу.

– Завтра отвезу ее.

– Но тебе же на работу идти. – Папа громко и протяжно вздохнул.

На следующий день он сам повел меня на осмотр. Врач первым же делом стал расспрашивать его, как же я умудрилась обжечься. От слов о том, что у меня могут остаться шрамы даже после того, как все заживет, папа, казалось,