Мой Истинный Дракон – Монстр! - Хэля Хармон

Я просто на вершине блаженства…

Вот бы так было всегда.

Я смотрю на Гидеона с нежностью. Обнимаю за шею.

– Гидеон…

– Эстер?..

– Я хочу, чтобы так было всегда, – я чуть не плачу.

– Как, Эстер?..

– Уютно, тепло… и… я без тебя не смогу, – чувствую, как по щеке сползает одинокая слеза.

– Без меня и не придётся, Эстер, – Гидеон ласково смахивает мою слезу горячей подушечкой пальца, – иди ко мне, девочка…

Гидеон ласково касается моих губ своими. Такая нежность – редкость для него. Он чаще кусает, берёт, утверждает права. И подчиняться ему – сладко. Но то, что происходит между нами сейчас – что-то большее. И мне опять распирает что-то между рёбрами. Тепло, которое меня топит.

Я отвечаю на поцелуй со всей готовностью: я открыта, я доверяю.

И чувствую, что он хочет меня отчаянно, как обезумевший зверь.

Но не торопится. Как человек.

Гладит моё лицо. Не спеша, углубляет поцелуй. Изучает меня, его язык мягко касается моего. Его горячие руки медленно, с удовольствием стягивают с меня сначала мой форменный пиджак, затем расстёгивают блузку. Я готова броситься на него сама в любой момент, готова к тому, что через миг Гидеон смахнёт со стола остатки нашего ужина и уложит меня на нагретый за день солнцем камень…

Но он успокаивает мой порыв. Спокойно, уверенно приспускает мои форменные брюки вместе с бельём… А через миг и вовсе выкидывает их прочь. И только тогда усаживает на себя верхо́м, как наездницу, А сам остаётся сидеть, откинувшись на спинку диванчика, полностью одетый. Что-то в этом есть очень чувственное. Я полностью голая. Он полностью одет…

Уже взошла большая белая луна, и Гидеон небрежным взмахом кисти погасил наш магический огонёк над столом. Остались только стук редких капель дождя по листве и наше дыхание.

Гидеон рассматривал моё обнажённое тело в лунном свете, гладил грудь, изредка мягко сдавливая ладонями.

Я возбуждалась всё сильнее.

Наконец, начала нетерпеливо ёрзать на теле мужа. Я чувствовала его возбуждение, и он сводил меня с ума своим показным спокойствием.

Наконец, он мягко рассмеялся, жёстко обхватил меня за талию одной рукой и чуть приподнял, одновременно прижимая к себе. И скользнул мне между ног пальцами другой руки. Я со стоном выдохнула, невольно прогнувшись в пояснице. Гидеон вошёл в меня одним пальцем, затем двумя…

Я рвано дышала, моё тело дрожало…

Муж прислонил мой лоб к своему. Посмотрел в глаза.

– Ты сегодня отвлекалась во время лекции, Эстер… – его пальцы двинулись во мне, вызывая серию разрядов, пробежавших жаркой волной от лона врассыпную, по всему телу…

– Я… я слушала…– я уже задыхаюсь от желания, мне не верится, что Гидеон сейчас об этом заговорил!!!

– Нет, Эстер… – снова движение пальцев, я схватила Гидеона за плечи, впиваясь ногтями, а он ласково наглаживал меня между ног, то плавно двигая во мне пальцами, то выходя и лаская вокруг самой чувствительной точки, – ты не слушала. И я вынужден наказать тебя.

– Я умоляю вас … о снисхождении, Магистр, – я уткнулась в шею мужа, пряча улыбку, пожалуй, эта игра мне нравилась.

– Пощады не будет, Эстер, – усмехнулся он, – но я буду нежен. Если завтра такое поведение повторится… буду жесток. Вы меня поняли, адептка?

– Да…

Гидеон ещё немного приподнял меня, расстегнул свои брюки, позволяя мне почувствовать своё желание… Кожа к коже…

Он насадил меня на свой мужской о́рган медленно и осторожно. Он и впрямь был нежен. Как никогда раньше. Вторжения мягкие, растяжение – постепенное. Он меня щадил, ласкал, гладил… любил. Да, это было ближе всего к “любви”, как я её себе представляла.

Я потеряла счёт времени.

Гидеон поднялся со мной в руках, не выходя из меня, уложил на диванчик, на которым мы принимали вечернюю трапезу.

Теперь я лежала на спине, а муж наваливался на меня сверху.

Гидеон брал меня медленно, нежно, ускоряясь постепенно, едва заметно. Я исходила соками под ним. Меня накрывали волны удовольствия. Мягкие, медленные и очень глубокие. Пульсация чистого счастья в теле была подобна подводному взрыву, исходила не из ярчайшей точки, которую Гидеон недавно ласкал пальцами… А откуда-то из глубины тела. Он мягко и неотвратимо, каждым движением задевал что-то во мне, жаркое, тягучее, медленное, и вот он вжался в меня особенно глубоко и замер.

Миг, другой, и до меня с запозданием дошло, что он… передавил эту глубокую точку, и что сейчас будет… Эта мягкая волна… этот подводный взрыв – просто расколотит меня в щепки.

Как тёплый ветер, как нагретая земля, как вечный огонь… что-то во мне мягко отщёлкнулось, и тело изогнулась в приступе удовольствия. Глобального, неумолимого, как стена воды, которая давит на глубине у донных вод, если случайно сменить ипостась со звериной на человеческую…

Но только без боли.

Во мне постепенно сжалось и разжалось абсолютно всё.

И я также неумолимо и крепко обхватила о́рган мужа изнутри. И он начал пульсировать во мне. Всё это было как будто в одном темпе, окрашено одними красками.

Я чувствовала, что Гидеон сейчас заканчивает в меня в полную силу. Что этот раз – особенный. Что я – познаю сейчас мужа по-настоящему.

И пока его горячее семя выталкивается в меня, я что-то понимаю вновь. Про песни ветра и созидание небесного вихря. Я могу поставить хоботок смерча на ладонь. Я знаю, как открыть переход в далёкий мир. И это знание не просто вскользь меня коснулось.

Оно теперь принадлежит мне.

Потому что я – жена Штормового Дракона.

Глава 36. Западня

Гидеон

Моя Змейка, моя Эстер, уснула прямо в ночном саду на моих руках. Не отрубилась, не выдержав моей силы, как это бывало обычно, а уснула счастливой и удовлетворённой. А я ещё долго просто сидел и смотрел в чёрную ночь, ощущая, как медленно возвращается ко мне то самое зрение Зверя, каким я обладал до своего поражения в Мора-Ви, более двадцати лет назад. Я качал свою юную жену на руках, не позволяя ночной прохладе подобраться к её разнеженному нашей любовью обнажённому телу.

Нас с Эстер лишь целовал лёгкий тёплый ветер.

Затем я перенёс её в спальню на кровать, и мы проспали до утра.

Крепко обняв, я прижимал её спиной к своему животу, и мне, как и ей, – хотелось, чтобы это длилось вечно.

В дверь спальни уверенно постучали…

ОПЯТЬ?!

Ну это уже не смешно.

Или “папочка” собрался