Дорога на Тибет - Алекс Войтенко

произошедший чуть более полувека назад, не засыпал эту дверь полностью. То есть если мне и придется откапывать вход в него, то сил потратится не так уж и много. Оставалось только избавиться от хвоста. А вот это и было самой большой проблемой, на сегодняшний день.

В свое время я стрелял довольно метко, сказывался опыт в этом деле, полученный во время работы в Китае. Для развлечения, или же редких фотографий удавалось довольно часто выезжать на охоту. Что говорить, если тот самый знаменитый снимок, горы Канченджанга, который висел в кабинете Гиммлера, был сделан во время очередной вылазки на охоту. Вот и сейчас, наконец-то получив заказанные патроны, решился на вылазку, чтобы пострелять. Как обычно за мною уцепились пара молодых монахов-пацанов, повсюду сопровождающих меня по окрестностям и ловивших каждое мое слово. Уверен, ко времени моего отъезда, они будут удивлять туристов русским-матерным, не хуже меня самого. Уже сейчас, в их речи проскальзывают отдельные обороты, а довольно скоро, они выучат немало новых слов.

Раз отогнать их не было никакой возможности, попытался немного припахать их стремления, предложив внимательно осматривать горы в поисках козлов. Разумеется, большой пользы от отстрела этой живности сейчас не было. После недавно закончившейся зимы, а по местным меркам конец апреля, еще только начало весны, местная дикая живность годилась разве что на похлебку сильно оголодавшего человека. Исхудавшие за зиму козлы и козочки, было до того тощими, что без слез на них не взглянешь. Тоже самое, можно было сказать и об их шкурах. Весенняя линька уже началась, и их зимний мех сползал с их боков грязными клоками. Но мне, по сути, были ненужны ни шкуры, не мясо. Я прекрасно питался в деревенской харчевне привозным мясом, и большего мне было не нужно. А вот заставить отнести убитого козла в монастырь, и разделав его отправить в котел братьев-монахов, как мне казалось было вполне возможным. Как бы то ни было, а местные монахи не выглядели чересчур упитанными, да и однажды случайно взглянув на котел где варилась какая-то каша для них, кроме голых овечьих костей, для навара, я так ничего и не обнаружил. Так что, даже исхудавшая и изможденная после долгой зимы козлятина, должна была стать неплохой прибавкой к ежедневной трапезы пацанов.

После довольно долгих поисков, я наконец обнаружил, довольно крупного гималайского тара, животного семейства полорогих, похожего на обычного козла, но более крупного по размерам, и длинной темной шерстью стоящего как раз на какой-то узенькой полочке скалы, много выше того самого завала, на который я так долго целился попасть. Устроившись поудобнее, хорошенько прицелился, и первым же выстрелом, попал животному в шею. Козел в последний момент, слегка дернулся и потому вместо головы, пуля ушла, чуть в сторону. Но даже этого оказалось достаточно. Не удержавшись на своем месте, тар оступился и кубарем полетел вниз, на камни завала. Радости, сопровождающих меня пацанов не было предела. Все, включая меня, тут же полезли на завал, чтобы посмотреть на убитого козла.

Последний, оказался чудо как хорош. Казалось, прошедшая зима, совсем не отразилась на его статях, он был огромен, и даже весьма упитанный. Мальчишки тут же что-то залепетали на своем языке. Я хоть и понимал Тибетский язык, но мне требовалось, чтобы собеседник не торопился, произнося отдельные слова. При быстром разговоре, до меня просто не доходил их смысл. Поэтому попросив мальчишек объяснить, то что они говорят более спокойно, выяснилось, что это вожак. Именно поэтому он такой упитанный и большой, а уж его витые рога, закрученные спиралью, говорят именно об этом.

Остановив словоохотливых пацанов, предложил отнести козла в монастырь, и отдать его повару, чтобы мясо козла послужило приварком к пище монахов. Услышанное похоже обрадовало пацанов, при этом очень было похоже на то, что они кинулись бы исполнять порученное им дело с огромной радостью, но в тоже время, опасаются оставлять меня здесь одного. Другими словами, выходило так, что их сопровождение моей тушки, было своего рода заданием, не оставлять меня без пригляда. Поняв это, решил поступить следующим образом. Скинув с себя рюкзачок, расстелил на камнях коврик-пенку, и приказал пацанам как можно быстрее отнести козла в монастырь, а затем сразу же возвращаться сюда. Я же пока посижу здесь, и подожду их возвращения, заодно и попью кофе. Поверившие мне мальчишки, тут же собрались бежать с козлом в монастырь. Правда последний, оказался для них слишком тяжел, тогда один из них спустился вниз с завала, выломал у ручья какую-то жердь, после чего козла, подвесили к ней за связанные ноги, и взвалив палку на плечи, осторожно понесли, или скорее потащили почти волоком в поселок. Похоже, даже в таком виде, козел был несколько тяжеловат, для них, и пацаны, часто останавливались для отдыха, а затем вновь начинали движение.

Я не торопясь допил кружку кофе, собрал вещи, закинув рюкзак за спину, а затем поднявшись на несколько шагов к стене, внимательно осмотрел стену. Разумеется, сейчас все выглядело несколько иначе чем раньше. Да и если раньше дверь в храм находился у края скалы, то сейчас из-за завала, казалось, что стена, даже как-то увеличилась в размерах. Хотя, учитывая, что я пользовался этим местом довольно долго, в моей памяти сохранились многие приметы. Даже сейчас, я мог достаточно уверенно различить место, куда нужно было приложить ладонь, безо всякого фонарика и игры теней, которые обрисовывали место для раскрытой ладони. Единственная проблема состояла в том, что дверь, которая должна была открывать вход в пещеру, как минимум на треть, была засыпана камнем, упавшем с вершины, при том давнем обвале, когда были активированы мины у ретранслятора. И при всем желании, открыть ее было просто невозможно, мысленно нарисовав края проема, я начал потихоньку освобождать от камня место, которое прилегало к самой скале.

Камни, были в общем-то не особенно и большими, но их было много, а никаких инструментов, у меня увы не имелось. К тому же, учитывая то, что дверь вначале подавалась слегка на меня, а затем должна была с некоторым разворотом, отъехать в сторону, приходилось расчищать не только место, перед самим проемом, но и слева от него. Я настолько сильно увлекся расчисткой площадки, что не заметил, как возле меня вдруг оказались оба мальчика-монаха, успевшие отнести козла до монастыря, и вернуться обратно. Увидев, чем я занимаюсь, сразу же последовал вопрос, зачем я это делаю. На ум не пришло, ничего лучшего, чем сказать, что оборвался шнурок, на котором висела памятная для меня