Рассвет Души Повелителя. Книги I-XII - Оливер Ло

Он начал расхаживать по комнате, его шаги гулко отдавались в тишине лазарета.

— Я окружен слабаками и бесполезными людьми. Ты — лишь очередное разочарование. Пламенный Оракул? Да ты даже не смогла справиться с какой-то беглянкой, которая должна стать культивационной печью. Может быть, тебе тоже следует ею стать? Хоть какая-то польза.

Ниэрра попыталась что-то сказать, но Сориндар не дал ей такой возможности. Он резко развернулся и направился к выходу.

— Не утруждай себя оправданиями. Ты бесполезна. Забудь о нашем соглашении и о том, что когда-либо служила мне. Уже сегодня я свершу свою месть, все остальное не имеет значения.

С этими словами он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Звук эхом разнесся по пустым коридорам лазарета, словно последний удар судьбы.

Ниэрра осталась одна. Она лежала, глядя в потолок невидящим взглядом. Медленно, очень медленно, одинокая слеза скатилась по ее щеке. Девушка повернула голову, уставившись на пламя ближайшей свечи.

В танцующем огоньке ей начали являться видения. Она видела Сориндара на арене, его бой с Джином, исход которого был не так однозначен, как могло показаться. Видела она и другие события.

Но теперь, когда ее отвергли, когда ее верность и преданность были растоптаны в пыль, Ниэрра решила, что больше не будет делиться своими видениями. Это была ее маленькая месть — пусть Сориндар идет своим путем, не зная, что его ждет впереди.

— Ты сам выбрал свою судьбу, Сориндар Грис, — прошептала она в пустоту комнаты. — Пусть огонь твоего высокомерия сожжет тебя дотла!

Тем временем Сориндар быстрым шагом направлялся к арене. Его лицо было мрачным. Молодой практик был зол: на Ниэрру — за ее слабость, на себя — за то, что так долго полагался на ее предсказания, и на весь мир — за то, что тот не соответствовал его ожиданиям.

Дойдя до арены, он увидел, что бой между Джином и Сионом уже в самом разгаре. Сориндар остановился, наблюдая за схваткой. Его глаза жадно следили за каждым движением Джина, анализируя его технику, силу и скорость.

«Он стал сильнее», — подметил из увиденного Сориндар, и эта мысль одновременно разозлила и обрадовала его. Разозлила, потому что этот выскочка из ниоткуда, осмелился расти и развиваться. А обрадовала, потому что теперь его месть будет еще слаще.

— Чем сильнее ты станешь, тем приятнее будет уничтожить тебя, — прошептал Сориндар, его губы растянулись в жестокой улыбке. — Показать, что весь твой путь был ничтожным.

Внезапно парень почувствовал острую боль. Его старые ожоги, оставленные Джином, снова начали гореть. На этот раз боль была сильнее, чем обычно, словно само тело Сориндара реагировало на близость своего заклятого врага.

Юноша крепко сжал рукоять Солариса, своего легендарного клинка. Он чувствовал, как оружие отзывается на его гнев, излучая мягкое тепло. На мгновение Сориндар подумал о том, чтобы прямо сейчас ворваться на арену и прикончить Джина. Но затем он вспомнил слова Ниэрры о том, что они встретятся в бою на турнире.

«Возможно, в этом оракул была права, — подумал он. — Будет гораздо интереснее победить его на глазах у всех. Пусть весь мир увидит, как я сокрушу его».

Бой между Джином и Сионом подошел к концу. Сориндар с удивлением отметил, что Джин одержал победу. Но тем лучше, иначе они бы не смогли встретиться.

Внезапно над ареной раздался громкий голос, усиленный специальным артефактом

— Следующий бой! Номер 372 против номера 124!

Сориндар усмехнулся. Это был его номер. Он направился к выходу на арену, надеясь на приятную разминку. Потому что именно после этой победы он наконец сразится с Джином. Когда он вышел на песок арены, зрители разразились восторженными криками. Многие знали его как одного из фаворитов турнира. Пусть не в первых рядах, потому что есть еще наследники основных ветвей, но тем не менее, этот юноша был сильным практиком.

Но когда Сориндар увидел, кто стоит напротив него, его лицо исказилось, выражая отвращение. Это был Сиэрр, его младший брат.

Парень стоял, выпрямившись во весь рост, его глаза горели твердой решимостью. Он был одет в простую красную мантию без лишних украшений, но даже в этой скромной одежде от него исходила аура благородства и чести. Именно то, чем не мог похвастаться сам Сориндар, но он бы в этом никогда не признался.

— Старший брат, — произнес Сиэрр, поклонившись, — я рад, что судьба свела нас на этой арене. Давай проведем честный поединок, достойный нашей школы и нашей семьи.

Сориндар лишь презрительно усмехнулся в ответ. Его взгляд был полон пренебрежения.

— Честный поединок? — переспросил он с издевкой. — Ты, действительно, думаешь, что достоин сражаться со мной на равных? Не смеши меня, Сиэрр. Ты не стоишь даже моего внимания.

Слова Сориндара были подобны ядовитым стрелам, но Сиэрр старался не показывать, насколько они его задели. Он выпрямился еще больше, пытаясь сохранить достоинство.

— Я знаю, что ты считаешь меня слабым, старший брат, — сказал он твердо. — Но я много тренировался. Я стал сильнее. Дай мне шанс доказать тебе, что я достоин фамилии Грис.

Сориндар рассмеялся. Это был холодный, жестокий смех человека, привыкшего смотреть на всех свысока.

— Доказать? И что же ты хочешь доказать, ничтожество? Что ты не полный позор для семьи Грис? Что ты не бесполезный придаток нашей ветви «Фениксов Огненной Зари»?

Каждое слово било больнее, чем удар клинка. Сиэрр почувствовал, как его сердце сжимается от боли и обиды. Но он не позволил этим чувствам отразиться на его лице. Он знал, что должен оставаться сильным, должен показать, что достоин носить имя Грис.

— Я не прошу многого, — сказал Сиэрр спокойно. — Лишь честного боя. Разве это не то, чему нас учили с детства? Честь и справедливость — разве не это основы нашей школы?

— Ты все еще цепляешься за эти глупые идеалы? — махнул рукой Сориндар, поправляя свою полумаску. — Неудивительно, что ты всегда будешь слабым. Сила, Сиэрр. Вот что имеет значение в этом мире. А ты… ты просто жалкое подобие настоящего практика.

Сиэрр сжал кулаки, чувствуя, как его Ци начинает бурлить от гнева и обиды. Но он сдержался. Он не мог позволить себе потерять контроль, не перед лицом старшего брата, не перед всеми этими зрителями.

— Если ты так уверен