Циклы "Антимир-Восточный конвой-отдельные романы.Компиляция.Книги 15. Романы-16 - Владимир Дмитриевич Михайлов

заключается определенная опасность для продавца. Впрочем, я уверен, что и эта минута вам не нужна: вы наверняка успели уже раньше проанализировать все обстоятельства. И поняли если не всё, то многое.

— Я понял во всяком случае, — сказал Милов, — что тащить краденые ракеты через Россию весьма рискованно. Это ведь не пакетик с иголками. И Россия — не пустыня. А если покупатель — не она, то, значит, Россия — лишь некое расстояние, которое нужно преодолеть. Но ведь есть и другие способы — морем, например?

— Разумеется. Но при условии, что покупатель сам имеет доступ к морям.

— Вы правы… Да; вовсе не сказано, что покупатель не находится на территории страны. Он — не государство, однако… Орланз!

— Я вас слушаю.

— Вы должны сказать мне, кто покупатель.

Старик развел руками.

— Если бы я хоть имел представление! Однако, я с самого начала не исключал, что покупатель действительно может находиться на территории вашей страны. Иметь к ней прямое отношение. Этим многое объяснялось бы, не так ли?

— Дьявол… Орланз, мне надо попасть в этот конвой!

— Постойте. Вы думаете, что уже все поняли? О, нет!

— Ах, так…

— Все ведь отдают себе отчет в том, что транспортировка такого груза по территории России, начиная с самой границы, чревата множеством опасностей. И основная заключается в том, что груз будет обнаружен — на границе ли, или позже, уже в глубине страны… Это одинаково плохо и для покупателя, и для продавца…

— Почему? Постойте, постойте… Нет, тут вы ошибаетесь, Орланз: вовсе не одинаково. Покупателю, действительно, все равно: он в любом случае теряет и товар, и деньги. Но вот что касается продавца… Если груз задержат где-то в сотнях километров от границы, продавец тут совершенно не при чем: он делает большие глаза, разводит руками и знать ничего не знает; нельзя доказать, что перехваченные ракеты проданы им и перед тем годами хранились у него. Но вот если их хватают за руку на месте преступления — во время перехода, — то может возникнуть международный скандал… И никак не в пользу Технеции. Так?

— С удовольствием слежу за ходом вашей мысли.

— Значит, База должна как-то подстраховаться от самой возможности такого скандала, не так ли?

— А вы на их месте поступили бы иначе?

Милов помедлил.

— Я в какой-то мере уже знаком со здешними нравами. Могу поставить себя на их место. И…

— Ну, ну? Горячо, как говорят в детских играх.

— Тут может быть подстраховка с развитием. То есть: не только избежать скандала для себя, но и вызвать его — в адрес соседа…

— Умница. А каким способом?

— Понял. Я понял, Орланз! В случае осложнений на границе груз просто уничтожается. Для этого он должен быть всего лишь заминирован. Остальное просто: скажем, сигнал по радио…

— Действительно, очень просто.

— Но, послушайте… это ведь ужасно!

— Ну, головки вряд ли сработают: думаю, что их и повезут отдельно, и вообще…

— Пусть ядерного взрыва и не будет — но ведь все это поднимется в воздух! Вспомните Чернобыль!

— Никто его и не забывал. Но если взрыв происходит не на территории Технеции, а ка земле соседа, то кто виноват? Сосед, естественно! Не так ли?

— Но ведь тем, кто будет поражен, от этого не легче!

— Безусловно, но кто будет поражен?

— А кто может гарантировать, что это не будут граждане Технеции?

— Ветер.

— Ветер?.. Черт!

— Сейчас — устойчивый ветер с запада. И есть гарантии, что он продержится еще не менее двух дней.

— Вот теперь всё действительно прояснилось.

— Вы понимаете, Милов? Вы не только должны спастись на своей земле; ваша задача еще — и предотвратить несчастье.

— Согласен.

— Здесь, на технетской территории я помогу вам, чем смогу. И, разумеется, вы сможете опереться на тех людей, что находятся в вашем распоряжении.

— Не понимаю вас, Орланз.

— Прекрасно понимаете. Но мне не нужны ваши подтверждения. И я не собираюсь выпытывать у вас, где этот отряд находится сию минуту: мне не интересно. Это ваши проблемы, Милов. Я просто знаю, что у вас есть, на кого опереться. А сейчас — как вы недавно заметили, вам и в самом деле надо попытаться каким-то образом подключиться к конвою.

— Звучит заманчиво, согласен. Но только — вы похитили меня оттуда; каким же способом я смогу теперь попасть в ту группу?

— Возможны варианты. Мне представляется самым простым — вернуть вас туда. Предположим, вы подставитесь, и они вас схватят. Если это произойдет достаточно естественно, они клюнут.

— Но вряд ли мне доверят выполнение задачи…

— А куда им деваться? У них нет другого исполнителя. Просто вы сообщите им, что память вернулась и вы восстановили все, что должны сказать и сделать на границе. Они, конечно, припишут это действию каких-то средств, предположат, что вы сбежали именно для того, чтобы добраться до этих средств, до какого-то тайника, и воспользоваться ими — что, я полагаю, будет не так уж далеко от истины. Безусловно, это могло бы в какой-то степени подорвать их доверие к вам — если бы они таковое испытывали. Однако смею вас заверить, что никаких иллюзий относительно вас они не питают. Конечно, вы будете весьма ограничены в действиях. Не согласны? Ну, хорошо. Я же сказал вам: думайте!

— Да тут и думать нечего, — сказал Милов с великой уверенностью. — Стоит мне снова попасть в их руки — и не знаю, как кто, но вы-то уж меня больше не увидите. Вам не приходилось сталкиваться с ними вплотную — когда все козыри у них на руках? Да и кроме того… Боюсь, что господин Клеврец расстроил свое здоровье не без моей помощи; при этом наверняка убедился, что я восстановил не только память. Нет, это вариант для самоубийцы. А если они, схватив меня, выколотят и отчет об этом нашем разговоре — как это отразится на вашем самочувствии?

Орланз чуть заметно улыбнулся:

— Я для них — фигура неприкасаемая. Пока, во всяком случае.

— Тогда поверьте мне на слово. Однако, как мне представляется, ваше предложение не исчерпывает всех возможностей?

— Ну, оно было сделано не всерьез, вы же понимаете. Разумеется, я сделаю всё мыслимое, чтобы максимально приблизить вас к нужной позиции.

— Уж раз вы ставите передо мной такую задачу, вы просто обязаны это сделать. Я все-таки не заурядный наемник. Я вообще не наемник, если уж на то пошло.

— Да, это мне известно…

— Тогда давайте, наконец, поговорим всерьез.

— Пойдемте, пообедаем, — предложил старик. — У нас кормят не по технетскому меню, так что вы останетесь довольны. Там и побеседуем.