Фантастика 2025-138 - Владимир Владимиров

— Но, профессор… — На лице Кэрри все еще отображались сомнения.

— Идите и ни о чем не беспокойтесь. Главное — не забудьте слова. И сделайте всех!

— Да!

— Пора, — заглянула в каморку Аленора.

Мы потащили остатки декораций к сцене и, когда закрылся занавес, разместили их на сцене. Они выглядели жалко. Но с костюмами дела обстояли еще плачевнее. Кружева свисали грязными лохмотьями, на ткани сияли прорехи.

— Все будет в порядке, — еще раз заверил студентов. — Удачи!

Собраться с мыслями — и вперед. Заиграла музыка. Говорили, что ректор пригласил маленький инструментальный ансамбль из самой столицы. Нам оставалось только подобрать мелодии, а музыканты прекрасно их воплотили. Но у меня не было времени наслаждаться. Я плел иллюзию: подлатал дыры в декорациях, заставил платья казаться куда богаче, чем они есть. Ничего, где наша не пропадала! Должен же и мой скромный талант на что-то сгодиться. Ну, где же они?

На сцене появилась Регина, промакивая глаза платочком. Костюм был более чем узнаваем — обтягивающие брюки, высокие сапоги, рубашка с нескромным вырезом. Богиня Неба поигрывала длинной косой и улыбалась. Послышались первые смешки. В Регине узнали Элену.

— Супруг мой, бог Земли, — замерла Элена посреди сцены, — о, как ты далеко! Навек разлучены с тобою мы. А я, твоя горемычная жена, всегда одна, совсем одна.

Жена горемычной не казалась. Совсем. Скорее, взбудораженной. К счастью, костюм Регины не пострадал, потому что хранился отдельно. Из противоположной кулисы, постоянно оборачиваясь, появился бог Земли Кертис.

— Кто за тобой следит, супруг мой? — удивленно спросила Регина.

— Да наша дочь, о, будь она неладна. До паранойи доведет меня!

Смех в зале грел душу, но я сосредоточился на том, чтобы у «бога» никто не заметил оторванный рукав и изрезанную жилетку.

— Адалея? Что случилось? — поразилась Регина, делая большие глаза. Еще одна милая привычка Элены.

— Все дело в муже. Он ей изменил, — махнул рукой Кертис. — Бедняжка плачет.

Снова обернулся, вглядываясь в кулисы.

— Пойдем же к ней. — Регина так отчаянно мотнула косой, что она отвалилась. Но богиня не растерялась, высокомерно взглянула на косу и кинула ее в зал со словами:

— Вот так-то лучше, голове вольней.

Молодец! Никогда не сомневался в змеючке. Супруги удалились, Кертис побежал переодеваться в костюм Ветра. Настало время Адалеи.

Кэрри, красная от смущения, выплыла на сцену и воздела руки к небу. То есть к потолку. Я видел, как жалко выглядит ее наряд — светло-розовые рюши отпоролись, юбку украшали грязные пятна. Было заметно, что она едва сдерживается. Хоть бы кулисы не подожгла!

— О, милый мой супруг, — заговорила Кэрри. — Зачем исчез ты, оставив меня в одиночестве? Неверный, как быстро ты забыл свою Адалею.

В зале снова послышались смешки. Узнали платье. Кэрри изумительно передала интонации Айдоры — мягкие, иногда немного легкомысленные. Взрывашка присела на пенек и задумалась. Из-за кулис появились Зной и Ветер. Мы два часа потратили на то, чтобы найти подходящую ткань для костюмов — ярко-оранжевую и серую, а затем девчонки расшивали их блестками. Теперь половина блесток украшала пол в каморке. Так, добавим блеска. Переборщил!

Костюмы слуг неверного бога засияли, словно два солнца. Пока Зной и Ветер убеждали Адалею, что Дарант не изменяет ей, а всего лишь обходит землю дозором, я пытался чуть уменьшить блеск. Адалея поднялась и прижала руки к весьма открытой груди.

— Вы лжете мне! — возопила она. — Супруг избрал себе другую. А меня, горемычную, оставил лить слезы.

— Послушай, о прекрасная богиня, — появилась Лизи-Мирта, изображавшая Аленору. — Несу тебе от матери я весть, что бог Тьмы навеял твоему супругу грезы о несбыточном. Сидит Дарант в ущелье под сосной. Никто его не в силах вернуть к тебе и грезы прочь прогнать.

— О, бедный мой супруг! — воскликнула Кэрри так, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. — Пойду к нему, верну его себе.

На лбу выступила испарина. Слишком тяжело! Но оставалась еще половина сценки. Нельзя сдаваться. Иначе декорации рухнут на кого-нибудь из студентов.

Зной и Ветер на носилках вынесли Даранта-Дени. Тот ничего не замечал, уставившись куда-то вдаль.

— Эй, господин, — помахал Джем перед лицом Дени. — Не слышит. Грезит. Наверное, видит свою прекрасную женушку. Будь у меня такая жена, я бы точно только о ней и грезил.

— О, Дарант, — выплыла из кулис Адалея.

— Кто здесь? — Дени умудрился, не меняя позы, чуть отвернуться от Кэрри.

— Я, твоя жена. Услышь меня, взгляни в мои глаза.

Кэрри наклонилась, демонстрируя совсем не глаза. Дени покраснел и еще больше отвернулся.

— Не слышит. О, несчастье мне! Отправлюсь к богу Тьмы и заставлю вернуть мне супруга, — стиснула Адалея кулачки.

Сцена поплыла перед глазами. Я, словно сквозь пелену, наблюдал за встречей Кэрри и Ленора. Ленор играл превосходно. Становился на цыпочки и смотрел на Кэрри свысока, изгибая шею. Негодник. Неужели я так делаю? А этот высокомерный взгляд? Хотелось смеяться, но боялся пошевелиться, чтобы не исчезла иллюзия. Все тело покалывало. Руки занемели. Еще чуть-чуть.

Вот Адалея уговорила бога Тьмы развеять грезы мужа. Зал падал со смеху, наблюдая за ужимками Кэрри и Ленора. Они играли превосходно, а я даже не мог насладиться их игрой. Очнулся Дарант. Дени потянулся, поднялся с носилок, но так и не смотрел в глаза Кэрри, отворачиваясь то вправо, то влево. Однако это не помешало счастливой жене стиснуть его в объятиях. Зал разразился аплодисментами. Юные артисты вышли на поклон. Сколько можно кланяться? Тщеславие — извечный актерский бич. Наконец, занавес закрылся. Я резко отпустил иллюзию и пошатнулся.

— Профессор, — налетела на меня толпа студентов в рваных костюмах, — ну как?

— Отлично, молодцы. Сыграли на высшем уровне. — Я заставил себя улыбнуться. — Будем ждать результатов фестиваля. Но, уверен, без награды вы не останетесь. Идите переодеваться.

Похоже, они только сейчас вспомнили, во что одеты. Счастливая гомонящая река потекла в сторону каморки, служившей нам гримеркой, а я поплелся к лестнице. Потерпи, Ал. Еще пару десятков шагов, и ты окажешься в комнате. Можно будет лечь и лежать, не думая ни о чем.

Ступенька, еще одна. Никогда коридор не казался таким длинным. Я провернул ключ в замке и ввалился в комнату. Последний рывок! Упал на кровать и замер, не в силах пошевелиться. Блаженное забытье медленно затопило измученное тело. Кажется, кто-то пытался меня растормошить, но ему это не удалось, и я провалился в сон.

Глава 18

Покой и не снится