Звёзды - это блюдо, которое подают холодным - Евгения Духовникова

— Дружишь с высотой? — с едва заметной улыбкой поинтересовался Фау. Как только они взлетели, её спутник заметно расслабился. Флойд сидел в точно таком же кресле, как и она — вальяжно закинув ногу на ногу, а руки положив на подлокотники, и совершенно не управлял полётом. Автопилот? Похоже на то.

— Вполне. А что, не должна? — с вызовом отозвалась Клементина. — Я летала на вертолётах, и не раз.

— Если хочешь, могу включить полную прозрачность, — предложил Фау. И тут же претворил обещание в жизнь: "пол" под ногами сначала помутнел, а потом исчез, явив ошеломленному взору девушки панораму родного города с высоты птичьего полета. Далеко внизу, между серо-буро-малиновой мешаниной зданий и зеленью парков, змеилась лазурная лента Темзы, сверкая так, что у неё заслезились глаза.

— Спасибо, это очень любезно с вашей стороны, — выдавила Клементина, стараясь смотреть вперёд, а не вниз. Высотобоязнью она не страдала, но комфорта такое "полное погружение" уж точно не прибавляло. Любоваться на Лондон, сидя в кресле в инопланетном аппарате, парящем в воздухе, было, чего греха таить, удовольствием на любителя.

Флойд негромко рассмеялся, но режим прозрачности всё же отключил.

На какое-то время Клементина почувствовала облегчение, но почти сразу тревога вернулась — причём с удвоенной силой. Куда он её везет? И почему настоял, чтоб они так поспешно покинули Консульство?

— Послушайте, Фау, — осторожно начала она. — Насколько я понимаю, вы спешите, а мне не хотелось бы стать причиной… опоздания.

Флойд проницательно посмотрел на неё. Губы дрогнули в довольной усмешке.

— Боишься меня?

— Ещё чего! — вспыхнула Клементина. Нет, каков нахал, а? Что он о себе возомнил?!

— Вижу, ты не оставила должность контактёра, — заметил Фау. — А это требует определённой смелости. Что ж, признаю́: мой вывод был скоропалительным.

Клементина многозначительно хмыкнула. Сначала издевается, теперь подлизывается. Какую игру он ведёт? И зачем всё-таки он чуть ли не насильно увез её оттуда?

Фау молчал, изучающе глядя на неё. Под его пристальным взглядом Клементине стало неуютно, и она нарочно отвернулась к окну, делая вид, что любуется видами. Внизу проплывал родной Лондон — солидный, величественный, монументальный, местами излишне пафосный, местами почти провинциальный. Пёстрый, разношёрстный — и в то же время удивительно гармоничный.

— Если вы действительно намерены отвезти меня домой, как обещались, я живу в Камден-Тауне…

— Знаю. Изучал твоё досье.

— Не выдержав, Клементина повернулась и посмотрела на флойда. На его губах играла едва различимая улыбка, но взгляд оставался преисполнен серьёзности.

— А ведь ты действительно ничего не замечаешь… — с преувеличенно сокрушённым вздохом пробормотал он.

— Чего именно? — Клементина насторожилась, внутренне готовясь к худшему.

— Удивительно… — Фау ещё раз вздохнул с таким видом, будто его заставили объяснять нерадивому школьнику деление столбиком. — Хорошо. Как называется мой летательный аппарат? То, где мы сейчас находимся?

— Аэромобиль… — растерянно пробормотала Клементина. Вопрос был явно с подвохом.

— А по-другому? Официально?

— "Герда три-ка", — на автомате выдала она. Запнулась, ошарашенная собственными словами.

Она этого не знала. Не могла знать.

— Так, уже теплее… — удовлетворённо кивнул флойд. — Кажется, я уже вижу выражение осознания на твоём лице.

— Но я не знаю, почему я так сказала!.. — хмурясь, воскликнула Клементина и вдруг осеклась.

Череда картинок, услужливо извлечённая подсознанием из самых глубин памяти, всё ещё оставалась предельно реалистичной и яркой.

Лаборатория. Силовые поля. Липкая клеёнка кушетки под ней. И потоки информации, прокачиваемой через мозг…

— Неужели… Не может быть, — пролепетала она. — Вы… они ведь отключили аппарат и прервали транзакцию!..

— "Не может быть", говоришь? — повторил Фау, не переставая многозначительно улыбаться. — А ты в курсе, что мы сейчас разговариваем на флойдском?

[1] Арракис — планета из серии романов "Дюна" Фрэнка Герберта. Люцифераза — планета из повести "Хроники Люциферазы" Натальи О'Шей. Татуин, конечно, из вселенной "Звездных войн". Это скорее литературный комплимент, чем прямая отсылка (прим. авт.)

9

Первой мыслью было, что флойд шутит. Точнее, пытается подтрунивать над ней — разумеется, безо всякого злого умысла, исключительно ради развлечения. Но суровый взгляд потемневших глаз яснее всяких слов указывал на обратное.

— Я говорю на в-вашем языке? — заикаясь от волнения, переспросила Клементина, уже, впрочем, понимая: это не шутка.

— Ага. Причем идеально чисто, без малейшего намёка на акцент. Неудивительно, что у клерков из Консульства челюсти поотваливались при твоём появлении.

— Я и с ними на флойдском разговаривала? — упавшим голосом пробормотала она.

— По крайней мере, когда я вошёл.

— Но я не знаю вашего языка! — с жаром вскричала Клементина. — Я же его не учила!

— Не учила, верно. Но до того, как я прервал транзакцию, в твоё сознание успели закачать некий обьём данных… Довольно внушительный обьём, как сейчас выясняется.

— Знание языка?

— Не только. Ещё и информацию о нашей технике. И не только названия моделей аэромобилей. Вспомни-ка, как ты активировала кресло.

— Я просто… — она замялась. А действительно, откуда могла Клементина Хизерли-человек знать о месторасположении сенсорной панели и жестах, запрограммированных в бортовой компьютер неземного производства?

— Признаться, когда ты пришла в себя, там, на звездолёте и правильно назвала своё имя, я обрадовался не только тому, что твоя личность осталась неповреждённой, но и тому, что ты, как мне показалось, не получила никаких новых знаний.

Клементина не знала, как ей реагировать на это — обидеться или пока не стоит.

— Я не чувствую в себе никаких новых знаний, — подумав, заметила она.

— И тем не менее, они есть, — веско возразил Фау. — Эти данные чуть не стёрли твои настоящие воспоминания, но ты оказалась крепче, чем кажется на первый взгляд. Ты боролась, не теряя сознание, изо всех сил цепляясь за свою личность, — и сумела удержаться на самом краю, остаться собой. Судя по всему, сработали какие-то защитные механизмы, не позволившие тебе потерять себя.

Он сделал едва заметное движение, отчего летательный аппарат сбросил скорость, круто развернулся и пошёл на посадку. В лобовое стекло на мгновение ударило солнце, но тут же ушло назад, оказавшись за спиной.

— Человеческий мозг вмещает в себя гораздо больше информации, чем человек успевает накопить за всю жизнь. Новые данные записались в "свободные кластеры", не затронув занятых.

— Это всё весьма увлекательно, — сказала Клементина, — но это не объясняет, почему я не осознаю́, что говорю на чужом языке. Я ведь и сейчас на нём говорю, верно?

— Знания языка записались в глубинную память, — терпеливо пояснил Фау. — Так, будто ты не учила его принудительно, а знала с детства. И, похоже, это ещё наложилось на твои врождённые лингвистические способности.

— Нашли полиглота, — буркнула