Вторжение - Игорь Александрович Шилов

— С этим, считаем, всё понятно. Но вот скажите мне, чего нам делать с партизанами, которые в данный момент в столовой сидят?! А?! — гаркнул Журавлёв и ударил ладонью по столу. — Вот на хрена бы они нам здесь сдались?!

Странно. Вроде бы мы с ним обо всём договорились, а он снова опять двадцать пять. И почему майор считает, преданных ему людей, обузой?

— Ладно. Это так, лирическое отступление — испуганно взглянув на меня, более тихо, продолжил говоривший. — Приказов, как известно, не обсуждают. Так вот. Кто нибудь из здесь присутствующих может мне сказать, чем людей вооружать будем?

Сразу ответа ни от кого не прозвучало, а командир людей не торопил, давал им время на подумать. Так мы молча и сидели, минут пять или что то около того.

— А может выдавать им, один карабин на двоих? — наконец то разродился, мордастый прапорщик. — Я слышал в войну, при нехватке оружия, так поступали. А мы, чем хуже?

— Ничем — поддержал его коллега, с точно таким же количеством звёздочек на плечах. — У дежурной смены его заберём, им оно всё равно без надобности. Считай роту обеспечили.

— Заткнулись! Оба! — оборвал их командир. — Вам бы только на чём нибудь сэкономить. Тут вам не там. Тоже мне, умники отыскались. Мне людей в бой, может быть, придётся вести, а вы предлагаете одну винтовку на двоих? Неплохо. А вот я, сейчас вас поставлю на взвод и вместе с ними отправлю. Чего рожи кривите, не нравится?

— А если на армейские склады смотаться? — вдруг встрепенулся, нормальный офицер. — Правда, туда без накладной и приказа лучше не соваться. Но я так понимаю, у нас представитель штаба есть.

— Что думаешь? — обратился ко мне повеселевший командир, ракетного дивизиона.

— Кто? Я? — спросил испуганно, но гордо. Всё же я начальство.

— Ты. Других представителей командования, я здесь не вижу. Сможешь пробить? — продолжил давить обнаглевший ракетчик, видно в запале перешедший с руководством на «ты».

А почему бы собственно и нет, если ничего другого, никому на ум не приходит. В самом деле, не оставлять же людей с голыми руками. Конечно, может им стрелковое оружие и не понадобится, может и боя не получится, совсем, но лично я, предпочёл бы умереть с оружием в руках, чем без него, даже сражаясь с противником, не оставляющим на победу ни единого шанса.

— Можно попробовать — не твёрдо, ответил я.

— Вот это уже что то. Тогда сделаем так. Берёшь с собой Сидоркина, вот этого олуха — майор ткнул пальцем в мордастого прапора. — И не смотри так, на его красную харю, он без мыла в любую щель пролезет. Из новобранцев, человек десять прихватишь. На погрузку. Оба ЗИЛа и список, чего надо. Я сейчас накидаю его.

Пока командир дивизиона марал бумагу, один из прапорщиков был отправлен в казарму, за водителями, а потом вместе с ними в гараж. Второго отправили в столовую, отобрать десять человек, посильнее.

— Так. Вроде всё — любуясь на свои каракули, довольно произнёс Журавлёв. — Держи.

Я взял листок и на первой же строчке охренел, от увиденного. Он что, с дуба рухнул?

— Чего? Сто карабинов «Симонова»? Двести автоматоа АК? Тридцать пулемётов ПК и патронов ко всему по три комплекта? Да ещё и по двести гранат РГД 5, и Ф 1 — плохо представляя, как чего выглядит, но понимая, сколько будет всё это весить и какой срок за этот список схлопочу, возмутился я. — Товарищ Журавлёв, вы ничего случайно не перепутали?

— Никак нет — ответил он по военному. — Вы мне, по доброте душевной, пехотный батальон подкатили глазом не моргнув и хотите, чтобы я его просто так держал, без оружия?

Прав майор, тридцать раз прав, но разговора о том, что, кроме всего прочего, я должен автоматами и пулемётами толпу народа обеспечивать, у нас не состоялось. Не дай бог эти армейские склады ещё находятся в ведении советского командования. Что мне тогда будет, за разграбления их? Да тут ни одного меня расстреляют, всю родню, до пятого колена, найдут и снабдят валенками в дорогу. Но делать то всё одно нечего, как ни крути. Оружие людям необходимо и на много больше того, чем командир тут запросил. Он ещё не знает, что пополнение к нему, будет и будет приходить.

— Ладно. Семь бед один ответ — согласился я. — Добуду.

Склады, на моё счастье или на нашу беду, не знаю, если честно, что лучше, уже принадлежали восьмому периметру. Поэтому мне даже не пришлось обрабатывать прапорщиков, служивших в огромных ангарах кладовщиками. Разрешение на отгрузку, было с лёгкостью получено при знакомстве с очередным координатором, не раздумывая подмахнувшим, состряпанную мной, прямо в его кабинете, накладную. Он, на всякий случай, даже сопровождение мне дал, чтобы я там, не дай бог, не заблудился. Спасибо ему за это, конечно, сами мы, петляли бы в этих лабиринтах очень долго.

Раз пошла такая пьянка, я и себе кое чего в бумаге приписал. Запас, он карман не тянет. Повезло, что рядом сидел старлей, как его тут называли, он быстро на мои наводящие вопросы отвечал. Про пистолеты, винтовки с оптическим прицелом, патроны к ним, да про те же, наступательные гранаты, сам я ничего не соображал. Мало ли с кем придётся воевать, мне что, всю жизнь сидеть в обороне? Возьму всего понемногу, пригодится.

Грузились долго и только потому, что дёргались из одного хранилища в другое. В одном лежат патроны, в другом отсыпали гранат, в соседнем автоматы получали и так по всем наименованиям. Подъезжаем к складу, ждём когда придёт очередной прапорщик, откроет его, сядет за стол, внимательно прочтёт накладную, затем пустит за решётку двух человек из наших, идёт с ними в дальний конец, там не спеша грузит ящики на телегу. Тягомотина жуткая, а повлиять на неё нельзя. Не хочу, чтобы у лишних людей, обо мне здесь что то в памяти осталось. Ни к чему это, мало ли что. Вдруг, у верхних кураторов вопросы возникнут. Кто приезжал? Зачем? Что грузил? Навряд ли их, конечно, такие мелочи когда заинтересуют, но на рожон лезть всё равно не стоит. Я и так, в соседнем периметре, по полной засветился.

Обратно вернулись примерно за шесть часов, до ожидаемого прилёта незваных гостей. Времени, до свидания с ними, почти не осталось и это меня сильно напрягает. Героически погибнуть в первом же, неравном бою, мне совсем не хочется. Ну очень. Кто то