(не)счастье для зоолога - Анна Сиротина

Николай Валерьевич и Артём еще о чем-то беседовали, спорили, ругались, но меня уже это не интересовало. Все что нужно я услышала. Артём меня не любит, а просто безумно хочет. А его отец вообще… У меня даже слов приличных не было в его адрес. Но больше всего, меня сейчас занимали мои руки. Где я уже видела такой свет. И почему он меня так пугает? Стен молчал, я тоже молчала, фоном слышался разговор Ваймоновых. Но в какой-то момент наступила полная тишина. Енот спохватился.

— Алёна быстрее, нам надо отсюда уходить.

— Да, пойдем в мою комнату, и все обсудим. — Мы тихонько выскользнули из подсобки и крадучись добрались до нужной двери. Слава богу никто в коридоре нам не встретился. Подумав, решила запереться на замок, а то мало-ли кому ночью не спится? — Ну мой полосатый друг, что ты можешь мне поведать в связи с открывшимися обстоятельствами? — Вздохнула и посмотрела на руки. Свечение никуда не пропало. Это что, я теперь всегда так буду светиться как радиоактивный человек? Такое блин не спрятать под перчатки.

— Алёна, я сейчас сам в шоке, эх, если бы я только знал, что ты хранительница. — Стен нервно заломил лапки, — я бы никогда не провел этот помолвочный обряд. И как нам теперь из всего этого выпутываться? — В голосе енота слышались нотки паники, что мне категорически не понравилось.

— Стен, не ты ли мне говорил, что нечего опасаться? Что обряд фиктивный и нужен лишь для того, чтоб открыть портал в твой мир.

— Ну в целом так оно и есть, только у любой магии есть обратная сторона. Существует вероятность определенных последствий. — Уклончиво сказал енот.

— И что за последствия, надеюсь я не покроюсь шерстью и не стану енотихой и мне не придется за тебя замуж выходить?

— Ну что за глупости, — фыркнул енот, но отчего-то меня его притворное веселье не убедило, — с чего тебе покрываться шерстью, и потом я же сказал, что все исправлю и последствия будут минимальными для нас.

— Учти, если стану енотихой, мало тебе не покажется. Запомни, у нас на земле у енотов матриархат, надеюсь ты знаешь, что это? И я абсолютно точно замуж за твое полосатое величество не пойду. Семейка Ваймоновых отбила у меня это желание напрочь. Вот не было у меня никакой личной жизни и не надо было начинать. — Грустно вздохнув, вспоминая жаркие поцелуи Артёма, его ласки и предательское тело тут же напряглось во всех стратегических местах.

— Алёна, я никогда не посмею тебя ни к чему принуждать, как некоторые. Я сильный маг и смогу решить все проблемы, чтобы ты не пострадала. Если будет откат, то приму его на себя, я мужчина и смогу все выдержать. Поскольку выдержал то, что со мной случилось, то справлюсь и с остальным.

— Вот ты говоришь, и я чувствую, не врешь. А также понимаю, что есть какое-то «но», о котором ты умалчиваешь. Может уже признаешься? Мы же как-никак партнеры. — Но наш разговор прервал громкий стук в дверь.

— Алёна открой, нам надо поговорить. Я знаю, что ты что-то услышала, мы нашли твою резинку в подсобке. Ты все не так поняла. Я люблю тебя. — Артём пытался вскрыть дверь. Быстро схватила стул и подперла ручку. Что дальше, я не готова с ними встречаться, надо бежать. Глянула на окно. Стен понял меня без слов.

— Бежим, там можно спуститься по растению, оно очень крепкое, думаю тебя выдержит. — И Стен сиганул на подоконник. Времени думать не было, я последовала за ним. Фиг с ним с моими вещами, вернут они мне их никуда не денутся. Стащила с пальца кольцо и кинула на столик, свадьбы не будет, однозначно. Схватила свой дамский рюкзачок с документами, телефоном и ключами, и без страха залезла на подоконник. Дверь трещала под натиском Артёма, надо торопиться. Спускалась с ловкостью обезьяны, быстро и проворно. Когда мои ноги коснулись земли, поискала глазами Стена. Он нашелся быстро.

— Туда, — скомандовал енот и припустил в сторону яблоневого сада, который мне днем показывала мама Артёма. За садом на небольшом холме стояла резная открытая ротонда из черного мрамора. Правда мы к ней не ходили. Но мой енот устремился именно в ее сторону. Чем ближе мы были к ротонде, тем неприятнее у меня становилось на душе. Енот забежал первым, я следом.

— Алёна, я уже все подготовил, портал открою сам, как и планировал, твои силы нестабильны, и ты не умеешь ими пользоваться. Если бы я раньше знал, я бы тебя научил, но времени уже нет. — Енот схватил кусок угля и начал рисовать на полу ротонды какие-то символы. А внутри меня все сильнее разрасталась тревога. Я уже видела что-то подобное. Не совсем такое, но похожее. Стен закончил и встал в центр нарисованного им круга из символов, напоминающих то ли руны, то ли иероглифы.

— Алёна подойди и встань рядом. — позвал он. На негнущихся ногах с замирающим сердцем сделала то, что он попросил. Стен начал делать пасы лапками и что-то произносить на непонятном мне языке. На кончиках его коготков появилось голубое свечение, прям как на моих руках. Свечение становилось сильнее и обхватило лапки, он нарисовал в воздухе круг и от его когтей казалось разрывается ткань пространства. Круг начал расти и вот передо мной возник голубой водоворот. Я отшатнулась. И тут в моем сознании рухнул какой-то барьер и как вспышки начали появляется картинки прошлого. Вспоминала, кусочки пазла сложились в моей голове. Николай Валерьевич, это он был тем мужчиной, который нес меня во внедорожник. Только все было совсем не на дороге, а тут, в этой ротонде без крыши. Мама стояла в центре, а рядом с ней был голубой водоворот портала. Сначала все было хорошо, а потом что-то пошло не так. Поднялся ураганный ветер, сгустились тучи, а вокруг ротонды начали бить молнии. И маму начало утягивать в этот портал, когда она полностью исчезла за воронкой, меня тоже потянуло вслед за ней. Но меня успел схватить Николай Валерьевич и отнести в машину, мотор натужно ревел, меня тянуло назад, а вместе со мной и машину, но мощный внедорожник все же потихоньку удалялся. Мою руку пронзала адская боль и в итоге я потеряла сознание. Понимание всего этого болезненно обожгло мою душу. Это они, мой отец и отец Артёма виноваты в смерти мамы. И этот ужасный человек хочет все повторить, только теперь он хочет использовать меня. Это какой-то сюрреализм. Но