Внешняя агрессия - Макс Алексеевич Глебов

нахватался осколков от не так уж далеко взорвавшегося снаряда. Видимо, очень вовремя успел свалиться на землю. Не знаю, сколько он ещё пролежит в отключке, но когда очнется, у меня будет к нему множество вопросов, да и Волжский с Самаровым наверняка очень захотят послушать откровения бывшего советника.

Глава 5

Как только мы более или менее устраняем последствия нападения и вновь начинаем движение по тракту, со мной по ментальному каналу выходит на связь Тапар.

— Сергей, сегодня произошло событие, которое взволновало меня даже сильнее, чем устроенная Юрьевым засада.

Я чувствую напряжение в голосе тайкуна. Случившееся действительно вывело его из равновесия, и, похоже, я догадываюсь, что он имеет в виду.

— Во время боя Ло выстрелила в морфа противника из танковой пушки, — продолжает Тапар. — При этом она использовала модифицированный снаряд, и он сработал так, как будто выстрел произвел человек, владеющий управлением скрытой силой. Закачанная в снаряд энергия высвободилась далеко не полностью. По моим прикидкам, почти три четверти силы впустую рассеялось в пространстве, однако оставшаяся четверть сработала так как надо. Но ведь это невозможно! Люди, родившиеся по ту сторону барьера, неспособны к работе со скрытой силой. За сто пятьдесят лет, прошедших с момента встречи наших цивилизаций, это было проверено не одну сотню раз, причем и нами, и нашими противниками.

Какое-то время я молчу, раздумывая над тем, как сформулировать ответ, а Тапара просто распирает изнутри от волнения, и он продолжает:

— А ведь я чувствовал, что что-то с Ло и Шелой не так. Долго пытался понять, почему Шела потеряла сознание, помогая тебе во время первой модификации снаряда к трофейной автоматической пушке. Много об этом думал, но так и не смог внятно объяснить себе случившееся. В конце концов решил, что вы очень сильно эмоционально связаны друг с другом, и ты в момент запредельного напряжения сил случайно отключил её сознание неконтролируемым ментальным импульсом. Так себе версия, конечно, но другой у меня не было. А потом то же самое случилось с Ло, когда она помогла тебе удержать контроль над диском-разведчиком. Тут уже мне стало очевидно, что Ло каким-то образом отдала тебе часть своих сил, причем очень значительную, что и привело к такому результату. Сергей, у вас есть хоть какое-то объяснение происходящему? У меня имеется одна версия, но я боюсь её даже озвучивать, настолько безумной она мне кажется.

— Достоверно я ничего утверждать не могу, — молчать дальше уже нельзя, и я пытаюсь ответить максимально обтекаемо. — Участие Шелы, а потом и Ло, действительно помогало мне в работе со скрытой силой, но я не представляю, как именно они это делали. И до, и после этих событий они неоднократно держали в руках различные конструкты, но ни разу не ощущали никакой реакции, свидетельствующей о хотя бы слабом взаимодействии с артефактами. Я не знаю, почему после выстрела Ло произошло частичное срабатывание модифицированного боеприпаса. Возможно, сыграло роль то, что она уже однажды помогла мне в работе со скрытой силой, но это очень зыбкое предположение.

Тапар отвечает не сразу. Видимо, ему требуется какое-то время, чтобы переварить новую информацию, но когда он всё-таки собирается с мыслями, его голос звучит уже немного спокойнее.

— Когда вы вернетесь, нужно тщательно проверить Ло и Шелу на взаимодействие с конструктами, созданными разными школами книжников. То, что они ничего не почувствовали, взяв в руки артефакты, ещё не означает, что взаимодействия вообще не было. Здесь нужны специальные исследования, и провести их в полевых условиях вы не сможете. Похоже, ваша планета — совершенно уникальное место, где невозможное становится возможным, и я абсолютно уверен, что мы опять столкнулись с каким-то прорывом, способным перевернуть все наши представления о природе скрытой силы.

— Исследование мы непременно проведем. Я и сам очень хочу понять, что происходит.

С планом тайкуна я готов согласиться без колебаний. На базу мы вернемся не так уж скоро, и у меня ещё будет время подумать над тем, что со всем этим делать.

* * *

На пути в Белогорск нам приходится преодолеть две небольшие реки. Мосты через них есть, и вес броневиков они выдержать вполне способны, но танк — это совсем другая история. Он весит почти в три раза больше, и практически с гарантией обрушит эти старые конструкции. Время от времени их, конечно, подновляют и ремонтируют, но применяемые для этого материалы и технологии, мягко говоря, уступают довоенным, так что доверия мосты совершенно не вызывают.

Понятно, что эта проблема была известна нам заранее, так что танк полностью подготовлен к форсированию водных преград по дну. Если при этом нет сторонних наблюдателей, то никаких дополнительных устройств на него монтировать не приходится. Штатный двигатель танка для движения под водой мы не используем, а дополнительная силовая установка, смонтированная Каном, не требует поступления атмосферного воздуха. Ну а на случай присутствия зрителей, у нас имеется шнорхель в виде высокой металлической трубы, устанавливаемой на двигательный отсек танка.

В общем, реки — это для нас редкостное приключение, но неразрешимых проблем они перед нами не ставят. Заранее найти безопасный маршрут по дну для дронов-разведчиков никакой сложности не представляет, а остальное — дело техники. Так что времени на форсирование водных преград у нас уходит не так уж много.

К столице герцогства мы подъезжаем в первой половине следующего дня после стычки на тракте с людьми Юрьева. Можно было бы добраться и быстрее, но полугусеничный броневик барона Самарова — не слишком быстроходная машина, да и на приведение его в порядок тоже потребовалось некоторое время. В Белогорске нас уже ждут и встречают прямо у южных ворот города. О происшествии на тракте я, естественно, сразу сообщил графу. Волжский пришел в ярость и предложил немедленно выслать к нам помощь, но я заверил его, что мы вполне справимся своими силами.

Помимо Юрьева, у нас есть ещё четверо пленных. Раненым бойцам бывшего советника мы оказали медицинскую помощь и решили доставить их барону Самарову. Пусть сам решает, что с ними делать.

Юрьев настолько ошеломлен и сломлен случившимся, что к нему поначалу даже не приходится применять спецхимию для развязывания языка. Видимо, к столь резкому изменению своего статуса он оказался совершенно не готов, хотя, решаясь на предательство, мог бы и подумать о возможных последствиях. Впрочем, шел он к своему поступку, судя по его собственным признаниям, очень давно. Тщательно отыгрывал роль преданного Самарову аристократа, а сам