Лейтенант космического флота - Геннадий Борчанинов

Но техническим обслуживанием «Гремящего» занимались специально обученные люди, мне там пока делать было нечего. Можно, конечно, было и поприсутствовать, выгонять меня никто не стал бы, чай, не кадет сопливый, да и изучить потроха нашего любимого эсминца мне бы тоже не помешало, но я решил заняться этим в другой раз. Выходной нужно было потратить с пользой, отдохнуть, а не превращать его в ещё один рабочий день. Неоплачиваемый, к тому же.

Я направился в бар, надеясь, что там найдётся хоть одно свободное место. Готов поспорить, там сейчас яблоку негде упасть, дорвавшиеся до развлечений флотские кутят напропалую, прерываясь только для того, чтобы сбегать в уборную.

В дверях меня чуть не сбил с ног вдрызг пьяный оператор.

— Уоу! Госп-подин лейтенант! Пршу прщения! — крикнул он мне в лицо.

Я скривился, разглядывая его нашивки на форме. Артиллерист.

— Смотри, куда идёшь, воин, — рыкнул я.

Он поспешил удалиться, ещё раз пробормотав извинения.

В баре и впрямь даже присесть было некуда, весь бар оккупировали наши. Знакомые все лица, ни одного чужого человека. Впрочем, завидев меня, все тут же радостно завопили, словно я вдруг попал на собственный юбилей. Меня закружило, будто в водовороте, кто-то уступил мне место, из ниоткуда появилась выпивка, которой меня хотел угостить каждый второй, мне протянули блюдо с закусками. Отдыхать так отдыхать.

По плану, ремонтироваться «Гремящий» должен был ещё не меньше суток. Можно было отдыхать и не париться о том, что скоро заступать на боевое дежурство.

— Господин лейтенант! Давай, за мир во всей галактике! — толкнул меня под локоть старший мичман Добрынин, так, что я едва не расплескал налитый мне виски.

— Хочешь оставить нас без работы? — усмехнулся я.

Чокнулись, выпили. Чад кутежа вокруг не стихал ни на минуту, кто-то покидал бар, кто-то заходил внутрь, бармен, довольный наплывом посетителей, кое-как успевал обслуживать всех. Я нечасто позволял себе подобный отдых, но сейчас чувствовал — можно.

Посторонние сегодня даже не смели показаться в станционном баре, хотя пристыкованных кораблей было достаточно, и их команды в обычный день наверняка просиживали бы здесь. Ничего, скоро мы станцию покинем, и гражданские снова смогут потягивать свои коктейли. А пока — дайте погулять нам.

Проснулся я на «Гремящем». Весь вчерашний вечер будто аккуратно вырезали из памяти монтажными ножницами, но тяжёлого похмелья я не ощущал, только лёгкое недомогание.

— Скрепка… Кратко перескажи, что вчера было, — потребовал я, поднимаясь с постели в своей каюте и прилипая к умывальнику.

Я, однако, был бы совсем не прочь проснуться в компании мичмана Антоновой или госпожи Фидлер. Увы, проснулся один, причём в форме. Упал на кровать, даже не раздеваясь.

— Краткая сводка. Вы пьянствовали в баре станции U-681, затем вас проводили до каюты, — ответила Скрепка.

Ополоснул лицо холодной водой, прополоскал рот.

— Чем я там занимался? — спросил я.

— Употребляли алкогольные напитки, — охотно поведала Скрепка. — Затем играли в дартс на спор, дискутировали о внешней политике Альянса, пели имперские марши и доказывали преимущество десантных операций над орбитальными бомбардировками.

Ладно, сойдёт. Никого не побил, ни с кем не поцапался, а остальное не так важно. Пожалуй, не стоит больше так пить.

Зато время пролетело… Просто одним махом.

Выходные кончились, операторы и офицеры стекались на корабль тонким ручейком, возвращаясь к своим обязанностям. Скоро эсминец вновь уйдёт на свою привычную орбиту, и служба снова пойдёт своим чередом.

По общему каналу связи всех созывали на корабль. Заправка уже закончилась, «Гремящий» был готов уходить, и теперь нужно было только дождаться всех членов экипажа, и все спешили вернуться, чтобы не получить взыскание или штраф. Станция не так велика, чтобы на ней можно было потеряться.

Я же думал о своём задании, полученном от Уралова. График вахт поменялся в тот момент, когда я заступил на мостик вместо капитана, и в дальнейшем меняться не должен был. Но мне, видимо, снова придётся отстоять две, чтобы перехватить и ликвидировать пиратскую угрозу.

Да и прошлый состав мне нравился куда больше, я успел привыкнуть к людям, несущим службу рядом со мной. Я привёл себя в порядок и отправился на узел связи, в гости к младшему лейтенанту Каргину. Обычно мы заступали и отдыхали вместе, но теперь разминулись, и я хотел бы вернуть всё как было.

Дверь узла связи раскрылась, пропуская меня внутрь, доступы старшего помощника открывали передо мной любые замки. Или почти любые.

Каргин меня увидеть не ожидал.

— О, Алексей! — воскликнул он. — Какими судьбами?

Я оглядел тесную и загромождённую аппаратурой каморку. Каргин сидел в наушниках, но, завидев меня, стянул их на шею. Всё равно связываться пока не с кем, а со станцией можно было поговорить и без него, подключившись напрямую.

— Навестить нашего повелителя радиочастот, — усмехнулся я.

— Не верю, — сказал Каргин. — Выкладывай, с чем пришёл.

Я закрыл за собой дверь.

— А ты связь заглушить можешь? — спросил я.

— А надо? — спросил он.

— Вполне возможно, — сказал я. — У нас тут на корабле крыса завелась.

Он нахмурился, не вполне понимая, о чём я толкую.

— Кто-то сливает данные, — пояснил я. — Пиратам. Они в курсе происходящего на эсминце.

— Может и не сливает, — покачал головой младший лейтенант. — Может, взломали.

— Сильно сомневаюсь, Дима, — сказал я. — Готов поставить месячную зарплату, что у нас течёт.

— Ну, спорить не буду, — хмыкнул он. — Если надо заглушить, могу и заглушить, но это, мягко скажем, нарушение инструкции. Мы должны быть на связи.

— А в чём проблема тебе быть на связи, а всё остальное глушить? — спросил я.

— Ты в курсе, как глушилка работает? — усмехнулся связист.

Надо признаться, в тонкостях работы установок РЭБ я разбирался слабо. Основной упор в моём обучении делался совсем на другое, а связь мы затрагивали лишь поверхностно.

— Расскажи, — хмыкнул я.

— Тебе кратко? Или лекцию прочитать? — спросил он.

— Кратко давай. Лекций мне в Академии хватило.

— Вот эту хреновину видишь? — он ткнул пальцем в громоздкую железную коробку с целой кучей кнопок, датчиков и экранчиков на поверхности. — Включим её, и в радиусе… Ладно, ты же кратко просил. Создаётся поле тишины. Глушатся все диапазоны, все сигналы. И наша связь тоже.

Я задумчиво хмыкнул, глядя на аппаратуру глушения. Пожалуй, этот вариант