Думсдэй: Пацаны - Inferiat

метеор в виде покалеченной суперши, пролетев в опасной близости от парня, с жутким скрежетом откинул в сторону многотонный трактор и смел с места русского, улетев куда-то по направлению к лесу.

Это произошло настолько быстро, что парень в моменте даже не успел испугаться, только потом осознав, как близко от него это произошло. Оглянувшись, он увидел также ошарашенных Француза и Эм-Эм, которые с трудом вытащили из огня обожженую Кимико, и тяжело дышащих Звездочку и Мэйв, которые пытались разглядеть в небе быстро удаляющуюся, двигающуюся рваными линиями точку.

— Ты порядке? — подбежала к Хьюи блондинка, крепко обняв парня.

— Д-да. кажется, — ответил тот. — А вот Алекс…

— Надо сказать, у этого русского и правда стальные яйца… — протянул Эм-Эм смотря на валяющуюся на поляне оторванную руку. — Были.

— Эта сучка еще не подохла, — хмуро произнесла Мэйв, — Пойду поищу. Бывайте.

Затем сначала легким бегом, все ускоряясь и ускоряясь двинулась в сторону леса, разгоняясь до скорости хорошего гоночного болида. В отличие от Хоумлэндера, или Грозы — Мэйв не обладала способностью к полетам. Но бегать она умела очень и очень быстро, на своих двоих добравшись до расположенного далеко за городом объекта.

***

— Сука… — едва успел сказать я, выставив вперед пустой ствол от гранатомета, когда меня на полной скорости сбил метеор живучей нацистки. И, на самом деле, он меня и спас, так как как разьяренная мутантка явно хотела разможжить мне голову протянутой рукой, в которую попал разломившийся пополам железный тубус.

— Блять… — вдруг осознал я, что мы очень быстро летим над лесом, а мои руки цепляются за ничто иное как оставшиеся волосы Грозы, мешая той нормально видеть, из-за чего мы очень быстро несемся в никуда. Руки сжало еще потому, что суперша безостановочно била меня электричеством, хоть и слабым. Я же — не мог сделать ничего, кроме как отчаянно хвататься за жизнь, пытаясь удержаться на вертлявой суке. Оружия уже не осталось, разве что бесполезные скальпель, кастет, и последний чудом сохранившийся шприц.

— Ich werde dich töten, schwein… — визжа что-то на немецком пыталась вцепиться в меня единственной рукой Шторфронт, но мне все-же удалось переместиться на ее спину и словно клещ цепляясь за одежду и волосы я пытался улучшить момент и достать шприц с эпинефрином.

Плотный поток воздуха слезил глаза, желудок прилип куда-то к ребрам. Гроза, поняв, что не сможет меня достать одной рукой, решила просто сбросить куда-то вниз и выделывала в воздухе мертвые петли… а, может быть просто не видела куда летит. В любом случае, я намертво вцепился в нее, и всеми силами старался все-таки кое-как достать свое последнее оружие. Чудо, что спустя некоторое время - мне это удалось. Осталось только воткнуть его в рану на руке и….

— Hier kommst du, Schlampe! — едва я нажал на поршень шприца, все-таки поймав нужный момент, как нацистка, извернувшись в воздухе все-таки достала меня здоровой рукой, схватив за горло. На вколотую дрянь ей было наплевать так-же, как на укус комара. Я уже оказался у нее в руках, вернее - руке. И она с неотвратимостью многотонного пресса медленно, с наслаждением, сжимала ее, смакуя каждый момент.

— Кх-ха — только и смог я просипеть сквозь капканом сжимающуюся хватку, лишившую меня воздуха, болтая в воздухе ногами. Мы зависли в воздухе на одном месте. Фиолетовые молнии, проходя сквозь ее ладонь нещадно били по телу разрядами, а сила сжатия была настолько мощной, что я мгновенно начал дергаться в конвульсиях, ощущая, как с отдающимся в голове хрустом медленно сминаются в ее ладони шейные позвонки. Руки, немея, отчаянно шарили в подсумке, пытаясь достать хотя бы что-нибудь, что могло мне помочь.

— Ну что ты скажешь перед смертью… defekte Probe, — выплюнула та, с садистским удовольствием смотря мне в глаза черными склерами. Мне, правда, фиолетовые разводы уже едва позволяли видеть обгорелое лицо нацистки. Как, впрочем, и все остальное.

Страха больше не было. Я понимал, что в этот раз мне уже скорее всего не выкарабкаться, и сквозь агонию в голове проходила только одна мысль — напоследок стереть с ее рожи эту мерзкую ухмылку. Вот только темнота кислородного голодания уже не давала сделать что-то осмысленное.

— К-а-я… — попытался я выдавить что-то из горла, выигрывая лишнюю секунду.

— Что-то не слышу, russischer abschaum… Ты мне на ушко скажи, — с ухмылкой притянув мое тело поближе и чуть больше разжав руки, давая сделать небольшой глоток кислорода.

— Ха-кх-хайль… гх-и-др-ха… — удалось прохрипеть мне, наконец нащупав скальпель.

— Что… А-а-а-а!!! — сперва удивилась она, распахнув глаза в удивлении, затем истерически заорала, когда все еще острый скальпель с влажным чавком проткнул ее черную глазницу. Женщина дернулась к поврежденному органу, рефлекторно разжимая руку и отпуская меня в свободное падение.

— …. — только и улыбнулся я, показывая интернациональный жест нацистке, когда фигура сверкающей разрядами суперши начала безостановочно летать по кругу где-то сверху, а я, увлекаемый силой тяжести быстро набирал скорость опускаясь вниз. — Ну хоть ушел красиво… блять…

Первая ветка, неестественно выгнув руку теркой прошлась по позвоночнику. Вторая ветка в которую я врезался головой оборвала дальнейшие мысли. Может быть и к лучшему.

***

— Билли, помоги ему…

— Мам…

— Милый, закрой глаза!

— Держись, пездюк, сейчас будет немного щипать…

Сквозь вату доносились до меня знакомые голоса. Я что, еще не умер?

— А-а-а!!! Suka!!! — внезапно навалившаяся боль, отдаващаяся в каждой клеточке тела выкинула меня из спасительного забытья. Лучше бы я сдох…

— Живой? — сквозь фиолетовые круги увидел я фигуру гребаного Мясника, который уже должен был бежать отсюда и уводить Бекку от долбанутого супермена.

— Кх-х. какого хера… — стиснув зубы, я чувствовал, как тот привязывает что-то к ноге. Какую-то палку, что-ли. Судя по сплошному комку нервов, в которое превратилось колено — она явно сломана. Да и двигать я ими не мог, только боль чувствовал прекрасно. — Ты должен семью уводить…

— Слышь, — особо сильно дернул тот ногу, затягивая на ней какую-то тряпку и порождая еще один болевой импульс. — Ебало офни чуток. Ты конечно мудак еще тот, но свой! Да и Бекка…

Умолк тот, а я увидел женщину, которая закрывала лицо и уши ребенку, чтобы тот не насмотрелся на мою окровавленную тушку. Ребенок, который точно не должен