Двойник короля 11 - Артемий Скабер

В глубине леса, подальше от любопытных глаз, сёстры допросили пленника. Он сопротивлялся недолго: вид перевёртышей в истинной форме ломал волю даже самых стойких.

— Говори, — прошипела Вероника, наклоняясь к его лицу. — Кто ты и на кого работаешь?

— П-пощадите, — выдавил мужчина, дрожа от страха. — Я всё скажу…

И он рассказал. О тайном ордене магов крови, которых наняли. Кто предатель — он не знал. О плане, который готовят, — захватить территории Магинских, когда Павел Александрович будет на фронте. О своём задании — внедриться в охрану и саботировать защиту в нужный момент.

— Кто ещё входит в заговор? — спросила Елена, царапая когтем его шею. — Называй имена!

— Я… я не знаю всех, — прохрипел наёмник. — Нас разделили на группы.

Смирнова как-то связана с этим орденом? Исо Жмелевским?

— Кто ещё? — надавила Вероника. — Витас? Жора? Медведь? — перечислила она на всякий случай имена ключевых людей рода.

— Не знаю… — захрипел мужчина. — Клянусь, не знаю! Нам только сказали ждать.

Больше ничего полезного они от него не добыли. Когда всё было кончено, сёстры позаботились, чтобы смерть пленника выглядела как нападение волков.

— Ольга, — прошипела Елена, когда они возвращались к особняку. — Эта тихоня работает против нас с самого начала.

— Нужно за ней следить, — кивнула Вероника. — И за Александрой тоже. Если её готовят как оружие против рода…

Перевёртыши вернулись в особняк, сменили одежду и улеглись спать. Хотя сон никак не шёл. Возбуждение от предательства и плана захватить род не давали закрыть глаза.

На следующий день сёстры решили всё время быть рядом с подвалом, чтобы узнать, как замешана Александра. Они спустились по тайному ходу, который обнаружили недавно. Его и другие важные места нанесли на карту особняке.

Девушки застыли у приоткрытой двери камеры.

— … не помнишь ничего о ментальной магии? — спрашивала Ольга. — Может быть, тебе говорит что-то фамилия Жмелевского?

— Я… — Александра замялась. — Я не знаю его, но вот про такую магию словно когда-то читала.

— Это нормально, — ободряюще сказала Ольга. — Меня интересует только ментальная магия. Расскажи, что ты о ней знаешь, как себя ведут люди под ней.

Перевёртыши отступили за угол и переглянулись.

— Сука! — прошипела Елена. — Ольга действительно хочет вернуть ей память, чтобы она связалась со Жмелевским!

— Тише, — Вероника приложила палец к губам. — Я хочу услышать, что ещё она скажет.

— А как насчёт зелья, которое я пью? — спросила Александра. — Оно должно усилить мои способности?

— Да, — кивнула Смирнова. — Ты же усилитель. Когда твои способности восстановятся полностью, сможешь делать удивительные вещи.

— Например? — с любопытством спросила пленница.

— Усиливать магию других в несколько раз, — объяснила Ольга. — Или, наоборот, блокировать её. Представляешь, какое это преимущество в бою?

Вероника схватила сестру за руку и потянула наверх. Когда они оказались в безопасном месте, Елена взорвалась.

— Ты слышала⁈ Смирнова готовит её как оружие против рода! Хочет всех ослабить, — возмущённо прошипела она. — Эта тварь хочет, чтобы она блокировала нашу магию, а потом убила нас ядом.

— Похоже на то, — мрачно кивнула Вероника. — Но зачем Ольге это? Какая ей выгода?

— Она давно положила глаз на Павла Александровича, — фыркнула Елена. — Думаешь, я не видела, как на него смотрит? Словно умирает от жажды, а он — последний глоток воды в пустыне.

Вероника задумалась.

— Возможно, — кивнула девушка. — Или же это часть более крупного заговора.

— Ты об артефакте? — вдруг встрепенулась Елена. — Тот, что для защиты от ментальной магии? А если она что-то сделала с ним? Или собирается сделать?

— Не знаю, — покачала головой Вероника. — Но мы должны разобраться. Только не сейчас, слишком много глаз вокруг.

Обе сестры оскалились в зловещей улыбке.

— Схватим её и допросим, — предложила Елена. — Уверена, Ольга быстро расколется.

— Сначала нужно избавиться от её яда, — напомнила Вероника. — А потом… Потом мы узнаем, что она на самом деле замышляет.

* * *

Ольга Смирнова

Тусклый свет лампы отбрасывал длинные тени на лабораторный стол. Ольга, склонившись над микстурой, тщательно отмеряла каждую каплю концентрированного экстракта. Для эталонки четвёртого ранга требовалась предельная точность, малейшая ошибка могла свести на нет недели работы.

Рядом лежал её личный дневник, исписанный мелким аккуратным почерком. Девушка регулярно обновляла записи, документируя каждый эксперимент и наблюдение. В последнее время одна запись повторялась снова и снова: «Изменение поведения Е. в вечернее время. Причины?»

Е. — Евлампий. Лампа. Рыжий алхимик, которого уже знала как облупленного. Столько времени провела с ним, словно он её муж.

Ольга отставила пробирку и потёрла уставшие глаза. Часы на стене показывали уже далеко за полночь, но сна не было ни в одном глазу. Не в последнюю очередь из-за мыслей, которые не давали ей покоя.

С Лампой что-то происходит. Что-то странное и пугающее.

Утром — застенчивый, неуклюжий, с вечным румянцем на щеках, вздрагивающий от громких звуков. К вечеру — другой человек: уверенные жесты, прямой взгляд, твёрдая речь. Совершенно иная манера держаться, даже походка менялась!

Поначалу она списывала это на усталость, на своё воображение. Но в последние несколько недель стало невозможно не замечать эти изменения. Особенно после того, как она случайно увидела его ночью.

Ольга вздрогнула от воспоминания. Три дня назад возвращалась из подвала после очередного сеанса с Александрой и заметила свет в комнате Лампы. Любопытство взяло верх, и она осторожно заглянула в приоткрытую дверь.

То, что увидела, заставило её замереть от шока. Евлампий сидел в кресле с бокалом какого-то напитка, а перед ним извивалась в танце одна из новых служанок. Его взгляд, холодный и оценивающий, скользил по девушке. А затем он протянул руку и одним властным жестом привлёк девицу к себе.

Ольга отпрянула от двери не в силах поверить своим глазам. Застенчивый Лампа и… это?

С тех пор она начала замечать и другие странности. Как меняется его почерк в записях сделанных вечером. Как Лампа разговаривает с зельями, словно с живыми существами. Как порой замирает на полуслове, прислушиваясь к чему-то, что слышит только он.

— Ментальная магия, — прошептала