Чужой наследник 6 - Данил Коган

— Внимательно слушаю, — проворковала она, но уже без прежнего энтузиазма.

— Первое. Мне нужна скрытая охрана из твоих… специалистов. Хорошая. На месяц.

— Заступят через три часа. — Просто ответила она.

— Второе. Мне нужно, чтобы твои соклановцы отрубили все «хвосты».

— Хм. Насколько жестко рубить?

— Сперва пусть выясняют, кто такие. Если наблюдатели из обычного частного агентства просто ноги им сломайте качественно. Если это сотрудники «Нитей» или наемники, то максимально жесткий вариант.

— Так сейчас дела не делаются, зайчик.

— Да? Скажи это снайперу, который должен был две недели назад проделать во мне не запланированное матерью-природой отверстие. Или той штурмовой группе, которая напала на мой особняк. Ты мне должна, кровососка, как и весь твой паршивый клан! Дела, леди Изольда, будут сделаны так, как я тебе скажу. Надеюсь, мозгов, чтобы улик не оставлять, у твоих «кровных родичей» хватит.

Молчание.

— Ты прав. Мастер приказал выполнять твои поручения, не задавая вопросов. — Ее голос теперь напоминал шелест ветра в пустыне. И куда делись игривые нотки. — Тебе точно нужна репутация отморозка?

— Какой у меня выбор? Да мне нужна репутация неприкасаемого отморозка. Люди должны, как минимум задумываться, перед тем, как влезать со мной в силовую конфронтацию. А, как максимум, жидко обосраться, только от одной мысли о подобном. Но это не сегодня. — Я помолчал, восстанавливая ход рассуждений. — Я хочу, чтобы вы обрубили хвосты сегодня к полуночи. И рубили их в дальнейшем, при обнаружении. Если у моих оппонентов есть яйца и мозги, на вас могут устроить засаду, после такой жести. Ее вы тоже должны уничтожить. Противник должен начать нести невосполнимый ущерб в собственных людях. Это программа-максимум.

— Кто противник? — Ишь какая деловая стала. Слова лишнего не скажет. Обиделась, что ли? Хе-хе.

— Вот и выясни. Я полагаю, что «Связующие нити» или их сателлиты'. Но проверить не помешает.

— Сделаем. — Также сухо ответила она и прервала звонок.

Что же. Войну начал не я. Очевидно мои враги не рассчитывали, что подросток, пусть и насквозь героический, сможет дать им адекватный ответ. Слишком разные весовые категории. Это идиоты просто не знают, с кем связались. Мало того что начав грязную игру, они развязали мне руки, для ответных действий. Они сразу выложили на стол свои сильные козыри. А я еще способен повышать ставки. Чем я, собственно, и занимаюсь. Как я уже сказал, прощать покушение на свою жизнь или на жизнь моих близких, я не намерен.

Особняк Знаменских находилась в Старом Городе. Именно так. С больших букв. Район Дворца Алмаза. Резиденции кланов и родов. Особняки старой аристократии. Здесь не встретишь неоновых вывесок, или заполнивших весь город рекламных щитов. Каменные ограды, узорчатые кованые решетки. Никакого неоклассицизма или ар-нуво, ар-деко. Только готика, барокко и рококо. Самым «новым» зданиям в этом квартале минимум три сотни лет.

Резиденция Знаменских скромно притулилась почти на краю старого города, в ряду других особняков. Три этажа, блекло желтые стены, белые колонны. Гербы на фронтоне закрашены. Здание было недавно отремонтировано. На самом деле этот особняк был не особо больше моего, который прилив вынес десять лет назад в форте. Но стоимость наших «хибар» различалась на несколько порядков. Да и не продало бы мне здесь землю и строение Дворцовое Управление, которое отвечало за застройку квартала и следило за составом его обитателей. А уж налоги! Мрак.

Я поднялся по гранитным ступеням к входной двери, а мой автомобиль плавно скользнул в открывшиеся ворота проезда во внутренний двор.

Двери распахнулись передо мной. Придержавший тяжелую створку дворецкий, неожиданно тепло произнес:

— Олег Витальевич. Рады снова приветствовать вас в родовом гнезде Знаменских. Вас ждут.

Я напряг память, но кроме смутных образов, ничего не всплыло. Олег, очевидно, уже бывал здесь, когда был совсем мелким, но я эти визиты не запомнил. Зато запомнил старик дворецкий.

Мне предложили удобные домашние туфли, вместо уличных. Дворецкий щеткой отряхнул мою одежду от гипотетической уличной пыли.

— Я так полагаю, вы не откажетесь поужинать, эр Строгов? — Спросил старик все с той же ноткой теплоты в голосе.

— Конечно, как будет угодно хозяевам. Могу я тогда оставить вам это? — Я протянул ему портфель, в который собрал необходимые для разговора с аудитором бумаги. — Не думаю, что разговоры о делах за едой, доставят удовольствие хозяйке дома.

— Конечно, Олег Витальевич. Полагаю, его сиятельство захочет поговорить с вами в своем кабинете, за кофе и сигарой. Как только портфель вам понадобится, он будет у вас.

— Спасибо, — я снова напряг память, и все же вспомнил, — Гаврила Андреевич.

Судя по легкой тени улыбки, проскользнувшей по лицу, я вспомнил правильно.

— Чем, кстати, закончилась та история с собакой? — Вспомнил я еще одну подробность из далекого прошлого.

— Барыня приказала ее утопить. — Он развел руками. — соблаговолите пройти в гостиную?

— Веди, Гаврила Андреевич.

Арнольд Николаевич с супругой Варварой Петровной встретили меня в гостиной. По-домашнему. Всякие там «сиятельства», «эры» были решительно отметены в сторону. Я даже удивился, насколько по-другому держался дома аудитор. Спокойно, доброжелательно. И не скажешь, что перед тобой один из самых могущественных чиновников императора, и сильнейший ограненный. Его жену я помнил смутно. Статная женщина имела идеальную для своего возраста фигуру, и довольно свежее лицо. Копна каштановых волос уложена в сложную прическу. Золотое кольцо старшего мастера — турмалина на пальце. А по ощущениям, до магистра ей оставалось совсем немного.

В гостиной мы беседовали втроем, если не считать Гаврилу, замершего как тень недалеко от двери. Детей этой семье Сила не дала. У них постоянно проживала парочка родственников из клана. Также в особняке жили слуги и старший помощник Знаменского с семьей, но никого из других обитателей особняка на нашей встрече, пока не было.

Минут пятнадцать я поддерживал вежливую беседу с хозяевами дома. После чего нас пригласили к столу.

В столовой меня познакомили с родственниками, приживалкой — двоюродной сестрой Варвары Петровны, старушкой-одуванчиком. И молодым человеком, примерно моего возраста, который приходился Знаменскому сколько-то юродным племянником, из Юсупова, приехавшим покорять столицу. Племянник учился в алмазном лицее и задирал передо мной нос, постоянно поглаживая серебряный перстень мастера на правой руке, и ехидно расспрашивая про учебу в «плебейском»