Кровавый тиран - Владислав Афинский

могло помочь Келиксии в данный момент, так это гнев. Гнев на меня, на саму себя, да хоть на собственную родню. Я бил её, оскорблял, снова бил, унижал, давил на больное место и снова повторял её же недавние слова. Это продолжалось относительно недолго, где-то минут пятнадцать.

В это же время мои бойцы зачислили внутренний двор, готовясь брать штурмом донжон, укреплённую башню, где спрятались оставшиеся семьдесят бойцов. Враг прекрасно чувствовал мою ауру и поэтому сразу же отступил, надеясь выиграть как можно больше времени и дождаться прихода помощи.

— Отребье! Встань и сдай сдачи! — снова крикнул я.

Келиксия пыталась сопротивляться, однако в ход пошёл молот и каждый раз она падала, поднималась, корчила гримасы и снова падала. Ослабленная после возрождения, уставшая от постоянных поражений, но всё ещё недостаточно злобная, чтобы утопить всё лишнее в гневе.

И вот Келиксия уже загорелась пламенем и даже решилась атаковать первой. Мелькнули её когти и…

— НЕУБЕДИТЕЛЬНО!!! — проревел я и новым ударом выбил челюсть Келиксии, потому что та была слишком медленной.

От удара она отлетела и кажется отрубилась. Её силы подходили к концу, а жертвовать ещё больше своих запасов мне уже не хотелось. Келиксия стала балластом, который мне не нужен. Проще уже будет разорвать контракт и нанять другого демона огня. Как вдруг мне пришла весьма неплохая идея.

— Ты слаба, значит бесполезна. Контракт с тобой в таком случае не имеет смысл. Наверное мне будет лучше заключить договор с твоей сестрой. О Харонаде даже Демос с уважением отзывается, да и в преисподней она не последняя правительница. Явно лучше тебя.

И в этот момент в Келиксии что-то сновалось, снова. Не знаю что пришлось ей пережить за время пленения в преисподней, но почти уверен, что прежде чем уничтожить её тело Харонада успела изрядно так поиздеваться. И как известно клин клином вышибают, избиение, унижение и добивающий удар сравнением с самым ненавистным существом.

Прямо сейчас Келиксия снова испытала колоссальный стресс, вернулась в те казематы, пережила все пытки снова и была на грани того, чтобы сойти с ума. Этот стресс создал хаос, который вполне мог привести ко смерти души и навсегда сломать разум. Однако этого не случилось, ведь любое действие рождает противодействие. И будучи снова загнанной в угол из Келиксии вырвалась её суть, пусть и немного искажённая.

Если раньше её гнев был жестоким и беспощадным, то теперь его природой была болезненность и отчаяние.

— Как она прекрасна, — восхищённо воскликнул в моём разуме Доргаф, когда Келиксия поднялась на ноги.

По её лицу текли слёзы из крови, которые не достигнув подбородка испарялись. Огонь снова стал её бронёй и оружием, а на лице помимо боли читалось и желание убивать. Убивать меня, сотни и тысячи раз, максимально мучительным способом, чтобы заставить прочувствовать хотя бы долю перенесённого мне.

— Идеально, — произнёс я, а затем тут же мой молот столкнулся с когтями.

Левой рукой Келиксия уже хотела ударить мне в бок, но мой локоть опустился прямо на её кисть и затем кулак угодил ей в нос. Сразу же после того последовал удар ногой в корпус, от которого Келиксия захрипела и снова отскочила. Я же перевёл молот в более удобное положение.

— Давай, злись ещё сильнее. Но как начнёшь понимать, что твой гнев должен быть направлен не на меня, то моргни два раза.

— СДОХНИ!!!

— Подержи, — через плечо бросил я и отставил молот одному из бойцов.

Мой молот довольно грозное оружие, которым в горячке боя можно и случайно убить. А отправлять Келиксию на ещё одно перерождение не хотелось. Так что покрыв своё тело льдом я принял бой без оружия. Когти бешеной демоницы были опасны, но за один удар достичь моей плоти они могли. Я же бил чётко и метил не только в естественные слабые места, но и узлы энергоканалов, которые видел через магическое зрение.

Хрустели когти, во все стороны летело пламя, которое уже видели подплывающие к нам корабли. Они верно думали, что гарнизон с честью держит оборону, а не прячется. Впрочем, меня это мало волновало, ведь всё шло согласно моему плану. И никто из моих бойцов не сомневался в этом, пусть я и посреди задания начал выяснять отношения со своим демоном. Они знали, что я не дурак и если так делаю, то значит так надо.

— Боль рождается гнев, гнев уничтожает боль. Она обновляется, — продолжал завороженно говорить Доргаф, который никак иначе влюбился в Келиксию.

Я же снова увернулся от когтей и перевёл наш бой в партер броском через себя. Покрытые льдом кулаки превращали лицо Келиксии в отбивную, а та в свою очередь бесилась ещё сильнее. Однако постепенно накал спадал и после трёх удушающих она кое-как остудилась, начала думать и среди гнева зазвучал голос разума.

— Я вырву твои кишки через твою задницу, а затем заставлю тебя их сожрать, после чего сломаю хребет на две части и превращу тебя в ленту Мебиуса.

— Не нужно благодарностей, — кивнул я, но руки не опустил, готовясь принять ещё одну яростную атаку.

Однако Келиксия хоть и грозно выдыхала пар, но кажется уже взяла контроль над эмоциями. Она хоть и вспыльчивая, но не настолько же тупорылая. Так что поняла смысл всего произошедшего. Это было ей на пользу, но пока что вслух она этого не признает. Хотя может даже не «пока что», а «никогда». Тут уж не угадаешь.

— Хочешь поразвлечься с сырым мяском? — спросил я, после чего кивнул одному и своих бойцов.

Но как и следовало ожидать, спрятавшиеся враги не захотели сдаваться. Ни на предупреждения, ни на угрозы, ни на мои слова про демона они отреагировали исключительно бранью и оскорблениями в сторону меня, моих бойцов, наших семей. Довольно смело, по всей видимости слухи про Демоса врагом искоренялись. Но ничего, Демоса кормить пока что не имело смысла, он и так жирный. А вот Келиксия…

— Что же мне с ними сделать… может послать на штурм своих бойцов… — делая задумчивый вид говорил я, проверяя не сорвётся ли Келиксия раньше времени. — Но тогда многие наши полягут, не вернуться домой к семьям. Как бы избежать этого и одновременно захватить форт? Хм… О, точно, Келиксия, как насчёт разобраться с ними? Разрешаю делать что угодно, но без разрушения донжона.

Без лишних слов Келиксия превратилась в огненный факел и стрелой разрезала ночь, врываясь внутрь