Корпорация Vallen'ok 2 - Сергей Измайлов

Будильник-зараза заголосил, чем вырвал меня из сладкой неги. Минуту на осознание, доли секунды на принятие, и вот я уже на ногах, поспешно готовлю завтрак для Момо. Завтрак, утренняя прогулка, следом пробежка — такой теперь мой стартовый минимум, и всё в ритме вальса. Контрастный душ окончательно перевел меня в боевой режим, кружка крепкого кофе и я снова в строю. Портфель идеально дополнил мой новый образ, из зеркала на меня смотрел молодой, целеустремленный человек, не чета тому, кто испугал меня в больничной палате.

Потрепав уши Персика на прощание, я вышел из дома и быстрым шагом направился в сторону метро. О его наличии я узнал практически в первый день, но так и не было повода им воспользоваться. Сегодня же я смог наконец насладиться этим видом транспорта.

Портфель отца висел на моём плече непривычной тяжестью. Не физической — кожаный саквояж сам по себе был легким, а тяжестью смысла. В нем скоро будут лежать шесть миллионов йен — цена передышки от якудзы. А пока он был просто дорогой, хоть и слегка поношенной вещью в руках человека, сливающегося с утренним потоком на этой станции. Очевидно, я начал пропитываться японским символизмом.

Спустившись в метро, я был немного поражен, высокотехнологичность титульной нации здесь соединилась с топонимикой постсоветских времен. Разобраться в хитросплетениях местных веток не представлялось возможным и после пары бутылок саке. Решив не надеяться на окружающих меня людей, я сфоткал эту головоломку (назвать это картой метро язык не поворачивался) и сделал первый шаг.

Первое, что ударило по обонянию — густой коктейль: едкий запах металла и мазута от рельсов, сладковато-масляный дух только что испеченных пирожков из многочисленных киосков, и вечный, въевшийся в пластик запах человеческой спешки. Осака просыпалась неспешно, готовясь к рабочему дню.

Гул голосов, регулярно перекрывался четкими, как военная команда, объявлениями из динамиков. Цифры на табло менялись с гипнотической точностью. Где-то пиликала мелодия мобильного, смешиваясь со звуком проезжающего сквозь тоннель экспресса — низким, нарастающим воем, заставляющим вибрировать пол под ногами.

Я влился в черно-белый поток деловых костюмов. Все двигались с гипнотической плавностью: не бежали, но и не плелись. Шаг в шаг, сохраняя микроскопическую дистанцию, как частицы хорошо отлаженного механизма, или песчинки в часах. Я поймал себя на мысли, что тут даже хаос упорядоченный.

Пространство перед поездом было расчерчено идеально прямыми линиями ожидания. Люди стояли, уткнувшись в телефоны или глядя в пустоту с утренней отрешенностью. Я занял место в стороне, ощущая холодный металл перил спиной. Портфель повесил на плечо — привычка иметь руки свободными.

Вдали раздался далекий гул, который быстро перешел в нарастающий рокот, из тоннеля выползла длинная серебристая змея поезда, плавно проскользнув к платформе с тихим шелестом тормозов.

На доли секунды наступила пауза. Потом двери открылись и начался филигранный балет, толпа у платформы еще больше сжалась и выстрелила внутрь вагона единым, плотным, но не диким потоком. Я, прижав портфель к груди, оказался втиснутым в угол у двери. Боком я чувствовал холодный металл стенки вагона, грудью — спину студента с тубусом. Воздух мгновенно стал горячим и густым, пропитанным ароматами кофе, лосьона после бритья и женскими духами.

Я решил оглядеться, правда насколько мне позволял имеющийся угол обзора. Слева от меня сидел, и, очевидно, спал пожилой джентльмен в плаще и шляпе. Не открывая глаз и, кажется, не выходя из дремотного состояния, он мерно покачивался в такт движения поезда. На его коленях покоился свежий выпуск газеты. Я мельком пригляделся к заголовку: «Корпорация Vallen объявляет о прорыве в области компактных энергоносителей».

Чуть дальше молодая мать пыталась успокоить капризничающего малыша, показывая ему что-то на экране планшета. Прошло меньше минуты и ребенок уже тыкал в экран пальчиком, заливаясь смехом.

Поезд тронулся плавно, набирая скорость. За окном замелькали огни тоннеля, сливаясь в сплошные светящиеся полосы. Внутри царил ровный гул — смесь шума вагонов, кондиционера и приглушенных голосов. Было немного тесно, но, и надо отдать им должное, все старались максимально отдалиться друг от друга, вот что значит взаимное уважение к личному пространству. Я почувствовал странное успокоение.

Как стальные артерии города, эти ветки переносят нас туда, где мы нужны в конкретный момент времени. Поезд мчался по прямому участку тоннеля. Мигающие огни за окном превратились в сплошные светящиеся стены. И тут, внезапно свет погас.

Глава 14

Свет погас, но не плавно, а резко, будто перерезали провод. Абсолютная, давящая темнота поглотила вся и всех на долю секунды. Даже гул двигателей и голосов стих, будто весь мир затаил дыхание. Кто-то даже вскрикнул от неожиданности, но этот короткий возглас также одномоментно оборвался.

Режущая уши тишина также внезапно сменилась какофонией звуков. Скрежет рвущегося металла сливался с визгом тормозов, лязгом исковерканных вагонов, звоном бьющегося стекла где-то далеко впереди. И фоном над всем этим стоял целый человеческий оркестр звуков: крики боли, вопли ужаса, детский плач, сдавленные стоны, истеричные мольбы о помощи. Воздух постепенно наполнялся едкой пылью, запахом гари от искрящих проводов и горьковатым запахом железа — запахом крови.

Включились лампы аварийного освещения где-то под потолком. Их желтоватый свет был слабым и мерцающим, он отбрасывал длинные, пляшущие тени на лица людей, делая их искаженными, почти гротескными.

Некогда ровный гул двигателей сменился на пронзительный, леденящий душу визг металла. Казалось, огромные стальные когти впились в тело поезда и рвут его на части. Корпус вагона затрясся с такой силой, что у меня свело зубы, а портфель больно ударил меня в ребро уголком.

Всех пассажиров резко рвануло чудовищной силой инерции. Я слегка приложился плечом о стену, но смог ухватиться обеими руками за поручни. Рядом со мной девушка-студентка вскрикнула, учебник вылетел из ее рук куда-то под сиденья. Пожилой джентльмен схватился за поручень, его шляпа съехала набок, а газета разметалась по салону. Представляю, какого ему сейчас, из сна, возможно хорошего сразу очутиться в кошмаре реальной жизни. Охранник в синей форме инстинктивно рванулся к пульту у двери, но на своем пути он наткнулся на толпу молодежи.

Кондуктор закричал что-то в рацию, но слов я разобрать так и не смог. Спустя мгновение мы все ощутили очередной мощный удар по вагону и свет снова погас. В ушах зазвенело, и будто пропало само ощущение времени. Чувствовал себя как повисший в невесомости со звенящей, пугающей тишиной в ушах. Но это состояние длилось