Батиплан - Дмитрий Валентинович Янковский

-- Это тут при чем? -- стушевался Саймон.

-- Понятно, был.

Я ощутил болезненный укол ревности. Злость на Ольгу не помешала мне ощутить себя уязвленным. Мне она заливала, что ни с кем не готова, а как ей понадобилась помощь Саймона, так быстренько раздвинула ноги. Да и черт с ней.

-- Ну, хоть понятно, почему ты не доложил о важном открытии, -- с иронией добавил Борис. -- Кусок-то лакомый.

-- Не давите на меня, -- попросил Саймон. -- Мне и так стыдно. И перед вами, и перед памятью жены. Ольга меня убедила, что пока лучше сохранить все в тайне...

-- Ладно, -- прервал его Борис. -- Грибок работает?

-- Да.

-- И как именно?

-- Позволяет не дышать, -- ответил Саймон. -- Поставляя кислород непосредственно в кровь. Сначала нужно принять сахар, им грибок питается. А после погружения флюкостат. Никакой кессонной болезни, и на очень большие глубины можно погружаться, за счет пустых легких. Мы провели все пробы и испытания. Ольга, кстати, испытывала на себе.

-- Героиня, -- с усмешкой произнес Борис. -- Но тебе я доверяю больше. Не смотря на то, что ты с ней спутался. Если ты ручаешься за образец...

-- Я буду нырять, -- тут же заявил я. -- Как долго можно дышать с этой вашей субстанцией в крови?

— Грибок питается сахаром. Пока его уровень в крови остается высоким, грибок выделяет кислород. Когда падает, грибок перестает выполнять эту функцию, а также перестает бурно размножаться. Взяв запас сахара, можно продержаться под водой очень долго. Правда, лучше сахарный раствор впрыскивать непосредственно в кровь, глотать сахар затруднительно под водой

— Слушать жутко, — признался я. — Менее физиологичный способ дыхания трудно придумать.

— О какой физиологии может идти речь на трехстах метрах? -- пробурчал Саймон. -- Зато никакой кессонки. Одноразово впрыскивается в вену культура грибка с антиаллергенной присадкой, а затем, после погружения, так же одноразово вводится противогрибковое лекарство.

— Я готов ввести препарат, — спокойно ответил я.

Саймон хмыкнул, достал из чайного шкафчика сахарницу, и велел съесть мне из нее две полных столовых ложки.

-- Схожу за инъектором, -- сообщил он, и покинул кают-компанию.

-- Опасное дело, -- сказал Борис. -- Может, лучше Дока послать? От отличный ныряльщик.

-- Это моя Большая Охота, -- ответил я.

Саймон вернулся через пару минут, вставил одну из пробирок в инъектор, и сделал мне укол в руку.

-- Ощущения не из приятных, -- сообщил он мне после укола. -- Человеческий мозг не имеет подсознательных программ для отсутствия дыхания, поэтому начнется паника. Сердце тоже даст сбой, но грибок выделяет всю нужную химию для стабилизации его работы. Так что жди.

-- Может, пока гидрокостюм надеть? -- спросил я.

И тут меня начало накрывать. И так, не по-детски. Сначала дыхание у меня участилось, и я никак не мог его укротит, затем у меня словно ком застрял в груди, мешая дышать и мешая работать сердцу. Я испугался. Точнее, обычным испугом это трудно было назвать, на меня накатил чудовищный приступ острой паранойи.

— Что чувствуешь? — спросил Саймон.

— Дышать приходится принудительно, — прошептал я непослушными губами.

Меня пугало, что некие микроскопические твари плодятся у меня в крови, как в гнезде. То, что они при этом выделяют необходимый мне кислород, успокаивало как-то не очень.

— Брось. Не дыши. Уже не надо. Заодно и страх пройдет, когда поймешь, что мозгу достаточно кислорода без вдохов и выдохов.

Я внял его совету и действительно ощутил себя значительно лучше. Ощущение было немыслимое — грудь не вздымалась, да и никакого желания работать легкими не было, но организм функционировал вполне сносно. Саймон замерил мой пульс.

— Аллергической реакции пока не замечаю, — сказала он. — Кажется, твой организм принял грибок. Точнее, проигнорировал вторжение. Теперь запомни важную вещь. Перед выходом тебе необходимо выдохнуть как можно более полно, чтобы освободить альвеолы от воздуха и углекислого газа.

— Понял. — Я удивился непривычности речи при отсутствии необходимости дыхания.

— Тогда можешь выходить.

Тело слушалось как-то странно. Но все же я с ним совладал, и добрался до шлюза, где переоделся в гидрокостюм и нацепил гарнитуру гиперволновой связи. Саймон остался в кают-компании, провожал меня только Борис. Но я пожалел, что нет Кати. А может, оно и к лучшему. Было у меня очень недоброе предчувствие. Холодное такое, без особых эмоций.

"Если не вернусь, то хоть разведаю, есть на барже золото, или нет", -- подумал я.

Мысль текла холодно и безразлично. Я решил, что это грибок, в дополнение ко всей химии, выделяет сильное успокоительное.

Я забрался в шлюз, задраил люк и активизировал заполнение тамбура водой. Из шкафа с пиротехникой я достал и пристегнул к поясу сумку с парой десятков фальшфейеров, затем бросил взгляд на елдомет Дока, грозно висевший в креплениях на стене. Понятно было, что команда поддержит меня огнем бортовых орудий, но все же с личным оружием, пусть даже таким несовершенным, как эта легкая гарпунная пушка, я чувствовал себя увереннее и комфортнее. Сняв со стены монструозное устройство, я закинул его тяжелую трубу на плечо и стал ждать, когда кессон наполнит вода.

Когда я выбирался из шлюза на грунт, самочувствие уже вполне нормализовалось. Ласты я не брал, а груз на пояс нацепил двойной, чтобы было легче не плыть, а идти по дну. Данный способ передвижения показался мне лучше, поскольку обратно, если потащу золото, плыть все равно не получится.

— Торпедная опасность низкая, — сообщил Борис . —Если что, поддержим огнем бортовой артиллерии. Мы, кстати, хорошо тебя видим в инфракрасном режиме, так что можешь отвечать жестами.

Я ответил. Попросил заткнуться и не жужжать мне в ухо без надобности. В общем, меня понесло. Я понимал, что попросту сдали нервы, но остановиться не мог, надеясь только на то, что Борис, да и другие, не в таком совершенстве, как я, знали Язык. Однако общую направленность моих излияний они, безусловно, уловили. Мне стало стыдно, и я перестал жестикулировать.

Глубина двести метров — не шутка. Зона сумерек. Дневной свет с поверхности добирался сюда зловещим красноватым маревом. Вытянув руку, с трудом можно было разглядеть собственные пальцы. Чтобы не палить зря фальшфейеры, я жестами попросил включить прожектора, после