В трех шагах - Герман Иванович Романов

екнуло сердце — масштабы американских вооружений ужаснули его не на шутку. Янки закончили постройку одного нового «хорнета», названного «Эссекс», три таких корабля спешно достраивались, и должны были вступить в строй к лету, а еще три уже спущены на воду и будут полностью готовы к концу этого года. Семь таких кораблей находились на стапелях, в течение двух-трех лет также пополнят состав вражеского флота. Кроме того, еще до войны американцы заложили десяток авианосцев, вернее легких крейсеров, но проект переработали в легкий авианосец, вроде того же «Рюдзе» — но этот небольшой «дракон» один у страны, а противников десяток. И вся эта орава начала доводится до полной готовности, один корабль вроде вступил в строй, остальные последуют за ним в течение года. Против такой армады из двух дюжин новых авианосцев Япония просто не выстоит, возможностей экономики не хватит, ее просто раздавят, весь расчет Ямамото изначально строил на серьезные довоенные «заделы», когда скоростные суда с ходом в 25 узлов и более, заранее готовились к новой для себя роли в качестве авианосца. Такими были два лайнера и три «плавбазы», хотя из них остался только «Рюхо». И сейчас спешно перестраиваются три «плавбазы гидросамолетов», заранее спроектированные с возможностью переоборудования. А нормальных боевых авианосцев только четыре — три заложенных летом «дракона», усовершенствованный вариант «Сорю», на стапелях, и достраивается огромный бронепалубный «Тайхо», спроектированный по британскому варианту. И это все, что есть у Японии, и ничего другого больше не будет. Так что победа нужна, только победа, после потери «Кага» и «Дзуйхо» нужно рисковать, не жалея оставшиеся авианосцы. Потому Ямамото приказал Цукухаре и Одзаве продолжить сражение с утра, несмотря на страшную убыль самолетов и опытных пилотов…

Слепящие лучи прожекторов высветили американские корабли, однотрубные, напоминающие пирамиды. А те уже стреляли — длинные языки пламени вылетали из орудийных стволов. И на «Муцу» сразу начались взрывы — залпы врага обрушились именно на этот линкор, который с невероятным трудом отстояли на Вашингтонской конференции двадцать один год тому назад, с яростным желанием достроить почти готовый корабль. Ивот теперь этот корабль первым принял на себя вражеские снаряды. А из темноты полыхнуло заревом, то открыл огонь второй американский линкор, до того прятавшийся под пологом темноты.

— По девять выстрелов, господин адмирал! Это новейшие линкоры!

Ямамото не обратил на доклад никакого внимания, чего-то подобного он и ожидал. На готовом к бою «Ямато» орудия были давно развернуты на борт, и заряжены бронебойными снарядами. И хотя на гигантском корабле не имелось радаров, но лучшие сигнальщики флота, самые зоркие, со специальными ночными биноклями, все же увидели корабли противника за минуту до того, как те открыли шквальный огонь с пятидесяти кабельтовых.

Палуба под ногами чуть ли не вздыбилась — в то, что в «Ямато» попали, и не один раз, а несколько, стало моментально ясно по мощи взрывов, ведь 406 мм пушки американских линкоров имели снаряд весом в двенадцать центнеров, уступая чудовищным 460 мм снарядам «Ямато» в весе всего два с половиной центнера. Но и в этот момент загрохотали орудия японского линкора, сотрясение корпуса от общего залпа было не менее внушительным, ощущение, будто оказался в доме при землетрясении и устоял на ногах после первого, самого мощного толчка. И вдали снова страшная вспышка — вражеский линкор послал второй, такой же убийственный залп, с дистанции, которая для огромных пушек является если не «пистолетной», то дальностью чуть ли не прямого выстрела. И тут в бой включился «Муцу» — линкор тоже сделал залп по своему противнику, успел, вот цена той драгоценной минуты. И пушки на нем были также солидного калибра в 410 мм, и снаряды весом без малого в тонну. Так что начавшийся бой можно было бы назвать схваткой гигантов, только такая мысль в голову адмиралу не приходила. Он знал, что бортовая броня толщиной в 420 мм «Ямато» на такой дистанции может пробиваться вражескими снарядами, но вот двенадцать дюймов брони на американских линкорах снарядами будут проламываться так же легко, как тяжелый булыжник рвет бумажную стенку-сэдзи.

А в проливе пошло встречное столкновение, яростное сражение двух накатившихся эскадр, в которых хватало крейсеров с эсминцами. И на кое-каких японских кораблях включились прожектора — командиры приносили себя в жертву, чтобы дать другим возможность точно стрелять и выпустить торпеды. Но за главными силами идет арьергард из «Нагато» и «Кирисимы», что должны разнести проклятый аэродром, который захватили американцы. Но им можно будет заняться с утра, а сейчас эти два линкора поспешат в бой, а вчетвером против двоих противников можно будет справиться без затруднений. Американцы сами угодили в ловушку, которую он им подготовил…

Додумать мысль Ямамото не успел — море неожиданно осветила ярчайшая вспышка неимоверной мощи, все противоборствующие силы оказались отчетливо видимыми. Но адмирал обернулся с замиранием сердца, он спиной осознал, что произошла страшная трагедия, подобная той, что случилась с «Худом» два года тому назад. Двенадцать дюймов брони никудышная защита от снарядов калибром 16 дюймов, весом в тонну с четвертью — один из носовых погребов «Муцу», вернее башенный подъемник с лежащим на нем пороховым зарядом, «поймал» свою смерть — взрыв произошел именно там. От «золотой пули» враги редко погибают, а взрывы в японском флоте происходят регулярно, но тут хоть в бою, не в гавани…

Американский линейный корабль «Вашингтон» стреляет по японскому линкору в ночном бою у Гуадалканала, где от потерь противоборствующих сторон пролив не зря переименовали в «Железное Дно»…

Глава 34

На вооружении крейсеров и эсминцев японского флота имелись торпеды «тип 93», которым не было аналогов в мире. При калибре в 610 мм, а это 24 дюйма, девятиметровые торпеды имели вес в три тонны, из которых шестая часть, а это пять центнеров, приходилась на взрывчатку. А заряд в полтонны был смертельно опасен для любого корабля, даже огромного современного линкора, противоторпедная защита которого просто не рассчитывалась на такой по мощности подрыв — никому в голову не могло прийти подобное. Ведь «дьявольское изобретение» Тосихиде Асакумы могло развить скорость в 52 узла, и пройти сто двадцать кабельтовых, а это двадцать два километра за тринадцать минут. И все дело в новаторском решении талантливого конструктора — в парогазовом двигателе использовали чистый кислород, а потому его торпеда была чертовски взрывоопасна не только для врага, но и для самих носителей этого оружия. И два эсминца под флагом Восходящего Солнца уже взлетели