Сын Тишайшего 7 - Александр Яманов

Делаю небольшой глоток вина и продолжаю.

— Россия забрала своё и даже немного больше. Вернее, мы присоединим к себе те территории, которые вы неспособны удержать. Но обещаю, что мы более не претендуем ни на одну пядь ваших земель. Поэтому, если Польша сможет построить централизованное государство, она не должна беспокоиться об ударе с востока. И лучше ей направить свою экспансию на запад и юг. Силезия, Богемия, Моравия, Нитрия, Кашубия и Лужица населена славянами. Причём весомая часть тамошних жителей исповедует католичество, — теперь уже дёрнулся Август, при упоминании своих славянских подданных, — Даю слово, что я и мои потомки помогут полякам объединить перечисленные народы, находящиеся под гнётом немцев. Тем более что это земли с развитой промышленностью, а не леса и степи Западной Руси. Я не боюсь возможных войн в будущем. Просто хочу указать полякам на другой путь. Он может стать более успешным, нежели постоянные попытки бодаться с Россией.

И это не ересь. Идея объединения западных славян под властью Польши вброшено мной в тамошнее общество ещё пять лет назад, до начала оккупации Литвы. Магнатов восточных воеводств подобная утопия не воодушевила. А вот зарождающаяся польская интеллигенция и часть шляхты с кронных земель подхватили столь яркую концепцию. Немцев здесь исторически не любят, что немудрено. Поэтому публикой с энтузиазмом была встречена книга с планом добровольного объединения, написанная Станиславом Фредро, мыслителем и естествоиспытателем, являющимся сыном известного философа и военачальника Андрея Фредро. Естественно, денег на пропаганду проекта подкинула русская разведка, подвёдшая к некоторым значимым общественным фигурам Речи Посполитой своих агентов.

Почему нет? Самое забавное, что поляки теоретически способны создать славянскую конфедерацию, воспользовавшись текущей обстановкой. Если Швеция оккупирует Бранденбург, то паны могут взять как минимум Нитрию, то есть Словакию. То же самое касается лужичан и кашубов, если они смогут договориться с Карлом, нацелившимся на всю Померанию. В общем, здесь невероятный простор для творчества. Надо просто навести порядок в собственном доме, укрепить институты власти и отказаться от нездорового национализма с религиозной нетерпимостью, давно охватившего польское общество. Процентов девяносто девять, что проект нереализуем. Но ведь он отвлечёт на себя немало сил, как Польши, так и Австрии. России эта ситуация не помешает.

Параллельно моя разведка начала расшатывать ситуацию в упомянутых регионах. Давно пора пробудить национальное самосознание славянских народов. Пусть австрияки с венграми в будущем помучаются. Денег на этот проект требуется немного, хватает нескольких проповедников и литературы. Тем более что в Богемии ещё сильны прогуситские настроения, пусть часть её сторонников деформировалось в странные организации вроде «чешских братьев[1]». Чем больше различных карбонариев и сепаратистов, тем лучше для нас. Далее попробуем создать боевые организации и тайные общества. Почему не начать террористическую борьбу с захватчиками?

А ещё я продолжаю поддерживать Имре Тёкёли и трансильванского князя Михая II Апафи. Ведь не только австрийцы умеют гадить, пусть временным, но союзникам. Если бы не будущая война с османами, то имело смысл сосредоточиться на европейских делах. Уж больно интересно, чём всё закончиться. Привык я играть в политические шахматы, затягивающие похлеще других возможностей, даруемых властью. Причём понимаю, что речь идёт о сотнях тысячах жизней. Однако остановиться практически невозможно. И ведь скоро придётся разыграть подобную партию, но уже с болгарами, сербами и греками. Впрочем, до похода на Порту надо ещё дожить.

— Бургомистр со свитой прибыли, государь, — Дивов прервал мои размышления, — Прикажешь вести? Или пусть ждут?

Встаю со стула и делаю быструю разминку. Чего-то шея отекла и вообще чувствую себя плохо. Надо чуть позже поработать с саблей. Месяца два спина и ноги не беспокоили, как вдруг вчера прихватило, что хоть вой от боли. Иногда я забываю о своих болячках, забросив тренировки. Тогда они сразу напоминают о себе.

— Веди. Чего ждать? — командую адъютанту и поворачиваюсь к мажордому, — Сделай лечебный взвар.

Истома и Епифан метнулись выполнять приказы, а я снова расположился в походном кресле. Ко мне сразу подошёл глава разведки, дабы пояснить детали.

— Это Рейнхольд Вебер — бургомистр. Справа Иоганн Фабер, сын бывшего главы города и противник нынешнего, — Гаврилов наклонился к моему уху и начал рассказывать о составе делегации.

Хотя я читал досье самых важных жителей Данцига и их семейные связи. Вебер — новый бургомистр, занимается торговлей зерна и рыбы. Фабер и Крумхаузен — оппозиция, контролируют продажу леса. Фон Бодек — поташ, Шуман — обработка кожи, Шрёдер — верфь, Боркман — финансы, Кеннер — скот. Естественно, немцы не продавали свою продукцию, а в основном паразитировали на польской. Разве что в городе работало несколько десятков мануфактур, работавших на привозном сырье. Кожевенники, ткачи и корабелы являются самыми влиятельными цехами.

Данциг мало волнует меня в нынешнем виде. Зачем нужна прокладка из перекупщиков, когда их промысел может перехватить Минторг? В России действует государственная монополия на экспорт зерна. А местные ростовщики похожи на клопов и слона, если сравнить их с русскими банками. То же самое касается корабелов, строящих какие-то калоши. Остальные производители мне также не нужны. Я заменю их на своих заводчиков. Пока спокойно себя могут чествовать только Шуман и Кеннер. Смысл рушить налаженный бизнес, который станет платить неплохие налоги? Ну и магистрат получил возможность решить дело миром. Только не смог им воспользоваться.

Тем временем на небольшой площадке перед моим столом появились парламентёры. Немцы представляли разные поколения, но чем-то похожи между собой. Чувством собственной значимости и превосходства, наверное. Ещё рожи у всех холёные. Товарищи явно никогда не голодали. Они даже не попытались скрыть своё отношение к варварскому царьку, хотя точно боялись. Вон Вебер с трудом сдерживает дрожь в руках. Плевать, я привык к спеси европейцев. Тем более что подобная реакция давно идёт от зависти и страха, а не презрения к нашей отсталости и чуждости. Впрочем, инаковость осталась. А вот касательно культуры и прогресса Россия ушла далеко вперёд.

Больше всего меня раздражают и веселят панталоны-кюлоты и парики, успевшие стать модными даже в далёком от Франции городе. Зачем носить столь смешные одеяния? Мне такой моды не понять. Впрочем, сейчас у нас немного иные дела.

— Ваше Величество, мы согласились на все условия…

— На колени! — перебиваю начавшего вещать бургомистра.

Беседа шла по-немецки, который я знаю не хуже польского, включая несколько диалектов. Например, австрийцы говорят совершенно иначе, нежели пруссаки.

На лице лучших людей Данцига отразилось недоумение, перешедшее в оторопь. Зато не растерялась моя охрана, быстро подбив испуганным немцам колени. Вот так лучше! Видите ли, они согласились