Гений Медицины. Том 4 - Игорь Алмазов

Разумеется, я был начеку. Это могла быть ловушка.

— О чём вы говорите? — поинтересовался я. — Какая помощь?

— У меня болен сын, — ответил Филимонов. — И никто из врачей не может определить, что с ним. Он просто угасает на глазах! Если вы смогли вытащить Жукова с того света, несмотря на смертельно опасное зелье, ваши лекарские способности действительно на высшем уровне. Думаю, что Жуков был прав, и вы на самом деле Гален.

Ох, слишком много информации сразу! Я жестом остановил поток речи Филимонова.

— У вас нет детей, — перво-наперво заметил я. — По официальным данным, по крайней мере.

— От жены нет, — опустив голову, ответил Филимонов. — У меня есть бастард. Единственный сын, рождённый от другой женщины. О нём ничего не известно обществу, я держу его в тайне.

— И решили поделиться этой тайной со мной, после того как готовы были убить? — приподнял я бровь. — Не вижу логики в ваших словах.

— Ему стало хуже пару дней назад, — ответил Филимонов. — Ему уже ничего не может помочь. И я подумал, раз вы спасли Жукова…

Да-да, это он уже говорил. Возложил огромные надежды на мои лекарские навыки. Теперь ещё один важный момент для уточнения.

— Что за бред вы сказали про Галена? — спросил я. — С чего вы вообще взяли, что я могу быть человеком, который жил две тысячи лет назад?

— В этом был уверен Жуков, — ответил барон. — А я сложил все факты воедино… Это действительно может быть так! Вы так блестяще спасли его. Только со знаниями великого лекаря у вас бы это получилось.

Ну нет, ещё не хватало, чтобы мою главную тайну знал ещё один из моих потенциальных врагов.

— Я не знаю, в чём там был уверен Жуков, но звучит это предположение крайне абсурдно, — с усмешкой ответил я. — Реинкарнации не существует, и я абсолютно точно не Гален. Просто мне хватает лекарских знаний, чтобы лечить подобные случаи.

— Пусть так, — кивнул Филимонов. — Значит, вы мне поможете?

Это с чего вообще он сделал такой вывод? Раз я — не реинкарнация Галена по моим словам, то я буду помогать человеку, который при любом другом случае уже подмешал бы мне в бокал смертельное запрещённое зелье?

Итак всё, что я пил и ел во время разговора, тщательно проверял Клочок. Его способности усилились, и теперь он мог чувствовать запахи на небольшом расстоянии. Мысленно он докладывал мне о безопасности каждого напитка и продукта.

— Назовите хоть одну причину, почему я должен вам верить, и тем более, вам помогать? — поинтересовался я.

— Я знаю, что у вас нет причин, — покачал он головой. — Но ведь речь идёт о моём сыне! Он ни в чём не виноват.

Тут он был прав, дети не должны страдать из-за ошибок, которые совершают их родители. И при любом раскладе оставлять человека без лекарской помощи было не в моих силах. К тому же, мне уже и самому стало интересно, что там конкретно за медицинский случай.

Но Филимонову я не доверял. Это могло быть что угодно — ловушка, подстава, обман. Он вполне мог и придумать всю эту слезливую историю.

— Назовите мне причину, почему я должен вам верить? — перефразировал я свой вопрос. — Есть ли у вас доказательства сказанного?

— Есть фотография, — Филимонов продемонстрировал мне фотографию мальчика лет двенадцати. — Этого хватит?

В принципе, мальчик был похож на Филимонова. Но это доказательство было слабенькое. Я мог найти такую же фотографию похожего на меня ребёнка.

— А сами как думаете? — вернув изображение, спросил я.

Барон Филимонов внезапно закрыл лицо руками и разрыдался.

— У меня нет другой надежды, — заявил он. — Я знаю, как всё это выглядит. Я знаю, что у вас нет оснований мне доверять. Я знаю, что вы хотите послать меня куда подальше… Я прошу вас, я вас умоляю! Сделаю всё, что вы скажете. На всех ваших условиях. Только помогите мне!

Это было сказано довольно убедительно. Вряд ли Филимонов настолько хороший актёр, чтобы так правдоподобно изображать отчаяние.

— Мне надо это обдумать, — заявил я. — Встретимся с вами в понедельник в это же время, в этом же ресторане. И я дам вам свой ответ.

— Но это ещё два дня… — попытался возразить Филимонов. — Вадиму станет ещё хуже…

Да, такой риск был. Однако мне всё равно требовалось тщательно взвесить все за и против подобного решения.

— Через два дня в этом же ресторане, — повторил я. — Сами только что сказали, что согласны на все условия.

Что ж, вот и проверим это опрометчивое высказывание.

Барон Филимонов покорно кивнул, и я покинул ресторан. Домой специально пошёл, петляя по дворам. Проверял, нет ли за мной слежки.

Дома состоялся совет с Клочком.

— Ты правду думаешь, что он может говорить правду, хозяин? — недоверчиво поводил носом тот. — Да он просто догадался, что кольцо у тебя, и решил тебя убить! Или пытать, чтобы ты выдал секрет Жукова.

Такой вариант развития событий был вполне возможен. Филимонов мог самостоятельно нанять людей, и отыскать склады Жукова, которые, как я понял, находились в другом городе. Но вот открыть их не смог, из-за магической защиты.

И начал думать, как их можно открыть. И есть вероятность, что именно это и привело его ко мне.

Однако…

— О сыне он говорил весьма убедительно, — заметил я. — Сложно сыграть такие эмоции. Он был в отчаянии.

— Да ну, дай мне ведро попкорна и выходной наедине с ноутбуком — и я тебе в ответ ещё правдоподобнее сыграю, — фыркнул тот. — Не верю я ему.

— Я тоже не верю, — пожал я плечами. — Однако я знаю, как можно проверить хотя бы часть, из сказанного им.

Насколько я понял, до предательства Филимонова они были друзьями с Жуковым. Неизвестно, насколько близкими…

— Ты хочешь навестить Жукова в психушке, и спросить про сына Филимонова? — прочитав мои мысли, спросил крыс.

— В точку, — кивнул я. — Завтра этим и займёмся, после посещения учёного совета.

— Психушка — звучит как-то опасно, — боязливо поёжился Клочок. — Две тысячи лет назад такого не существовало.

Отдельных заведений для психических больных и правда не было. Наверное потому что с помощью психиатрического аспекта лечились любые помутнения разума.

А некоторые и вовсе не хотели их лечить. Как император Коммод, у которого я служил личным лекарем. Того вполне устраивало его сумасшествие.

— Не боись, ничего там с тобой не будет, — усмехнулся я. — Давай лучше спать, завтра важный день.

— Завтрра Гоша встрретится с хозяином, — подтвердил молчавший до этого попугай. — Великий день!

На следующее утро я посадил Гошу