Всё началось в четверг - Е. Гитман

***

«Кинцуги» даже с выключенным освещением казалась надёжной. Шеро уселся в капитанское кресло, кивнул Джеймсу на место первого (и, собственно, в этой модификации единственного) пилота, активировал магнитные ремни и заговорил, оживляя эфир:

– Корабль «Кинцуги-2147»…

Джеймс прикрыл глаза, через нейроинтерфейс дотягиваясь до управляющих модулей в шаттлах. Они приросли к его нервной системе, встроились в мозг, стали продолжением тела. Большие неповоротливые новые руки. Но нет, он не способен ощутить искусственную траву днищем. По той причине, что днища у него нет.

Языком по зубам в одну сторону, потом в другую. Повторить.

–…всех объектов проведена. Расчётное время старта – двадцать долей десятого часа по времени Старой Доброй Англии. Астрономическое время взлёта, зафиксированное в логах, 176.164.703, – раздалось в нейро.

– Принято.

Дальше пошла перекличка. Давление, двигатели, системы управления, системы жизнеобеспечения, датчики, связь, внешние камеры и голографы, энергоносители, разрешённое оружие («Отсутствует!»). В ответ – погодные условия, ветер, плотность атмосферы, координаты «объекта» на орбите. Машинально Джеймс добавил эту информацию в управляющие модули шаттлов, как делал сотни раз в симуляторах.

– Схема подъёма до прохождения через атмосферу – 9-14. Отключить подачу кислорода, стабилизировать давление, – скомандовали Шали.

– Принято. Подача кислорода отключена. Давление стабилизировано. Корабль «Кинцуги-2147» к старту готов, – эти слова Шеро произнёс совсем сухо и безэмоционально.

– Группа шаттлов под управлением лейтенанта Оливера к старту готова, – пробормотал Джеймс непослушными губами.

– Управляющий модуль „Старая Добрая Англия“ даёт разрешение на старт. Начинаем обратный отсчёт. Ганбарэ, мальчики. Десять…

Не открывая глаз, Джеймс перевёл уже запущенные двигатели шаттлов в активное состояние и ощутил фантомную, но от того не менее сильную вибрацию. Помноженная на пять, она заставила его содрогнуться всем телом и вцепиться в подлокотники кресла. В отличие от кресла в шаттле, это создавалось для долгих и комфортных полётов. Оно будто обнимало тело, поддерживало не хуже экзоскелета

– Пять…

Время возводить защитные щиты для прохода через атмосферу. Они поднялись на шаттлах одновременно.

– Три.

Убрать предохранители и стопора.

– Два.

Расслабить сознание, чтобы не отключиться от одновременного запуска пяти разных программ.

– Один. Старт.

Спинка кресла откинулась немного назад, экзоскелет затвердел, однако ускорение всё равно ощущалось. Но это были привычные телу перегрузки, и, дав себе несколько секунд, чтобы адаптироваться, Джеймс сосредоточился на шаттлах.

Казалось, что «Кинцуги» набирала высоту очень медленно, хотя на деле неслась вверх, преодолевая километр за километром.

– До включения метеоприборов осталось десять, девять….

Они поднимались над Старой Доброй Англией. Камеры, подключённые к нейроинтерфейсу, давали полный обзор триста шестьдесят на триста шестьдесят градусов, но Джеймс смотрел в центровой иллюминатор, широкий и длинный, протянувшийся над всеми приборными панелями корабля – всего сто тридцать градусов. Через него уже не было видно крошечный остров, только зелёный, где-то затенённый облаками, а где-то внезапно подсвеченный солнцем бескрайний океан.

От этого вида в груди что-то снова сжалось, только теперь перегрузки были ни при чём.

Она была красива. Захолустная маленькая планета, дальний угол колонизированного космоса, музей, который не сдался ни одному нормальному человеку в мире. Она всё же оказалась красива до боли и слёз.

– Метеоприборы активированы, примите информацию, – сказали Шали холодно. Заледенели от страха.

Воздух уплотнился внезапно – это чувствовалось не внутри корабля, а по тому, как шли шаттлы. Океан пропал, его закрыл густой сероватый туман.

– Перехожу на управление по приборам, – отчитался Шеро.

Джеймс повторил за ним, чувствуя, как шаттлы трясёт.

Он делал это неоднократно – сажал и поднимал туристические шаттлы, проводя их мимо опасных грозовых туч и зон столкновения воздушных масс. Теперь шаттлов было пять, и Джеймс не стоял у края взлётно-посадочного комплекса, но какая разница? Он знал атмосферу Старой Доброй Англии лучше любого опытного пилота, лучше Шеро, который злобно и сбивчиво свистел, ведя свой прекрасный корабль.

Группу пришлось делить. Выстроив шаттлы в линию, Джеймс прошёл через самую тонкую из находящихся рядом туч и отстранённо проследил по приборам, как она уплотняется и становится всё злее. Уже начали потрескивать молнии – но это не имело значения, потому что шаттлы ушли далеко наверх.

– До конца связи десять, девять… Дальше вы сами, мальчики, семь….

– Прорвёмся! – на выдохе ответил Шеро. – Прорвёмся, мои дорогие!

Они вырвались в стратосферу и чуть не потерялись от неожиданности. Слишком внезапно стало легко и свободно, вес воды и пара перестал давить на корпуса. Их несло всё выше и выше, без сопротивления, почти в свободном полёте. Пока не начала давить гравитация.

– Переход на первую космическую, – приказал Шеро, и Джеймс запустил программу расчёта и набора скорости для Старой Доброй Англии, к счастью, одну на все пять шаттлов.

– Ноль. Метеоприборы выключены. Разрываю соединение.

Шеро свистнул и закрыл канал для общения с планетой. Будь это обычный полёт, они бы ещё держали контакт с Центром, но у них не осталось нормальной орбитальной связи, а до внешней – ещё лететь и лететь.

– Ну, вот мы и одни, братишка, – сказал Шеро расслабленно. – Включаю магнитную гравитацию.

Сквозь шлем видно не было, но Джеймс не сомневался, что он улыбается.

– Я не позволю нас подбить.

– Я знаю, капитан.

– Знает он… – проворчал Шеро и поёрзал в кресле, устраиваясь поудобнее. – Итак, дамы и господа, – он махнул рукой в камеры, которые, конечно, ничего и никуда не транслировали, – я здесь, чтобы выпить кофе и надрать парочку пиратских задниц. Притом кофе я уже выпил. Приступим же.

«Изысканный музыкальный вкус!»

С визга, с середины композиции Шеро врубил чёрный колониальный саб-металл – ту самую музыку, которая больше напоминает сочетание предсмертных стонов и падения запчастей в литейном цехе. Вопли оглушили, но жёсткий чёткий ритм вдруг идеально совпал с биением пульса Джеймса и с обсчётом алгоритмов в его голове.

Они ускорялись, шаттлы колотило дрожью, сгорающее топливо оставляло снизу фиолетово-красную дорожку, видимую на камерах.

– Переход на вторую космическую, – проорал через нейроинтерфейс Шеро.

– Подтверждаю переход.

Джеймс ответил по форме, но не был уверен, что Шеро его услышал в этом гвалте.

«Никакой тишины».

Температура за бортом поменялась. Только что щиты принимали на себя холод, а теперь с каждым километром стремительно горячело. Они взлетали туда, где мощно жарила звезда HD 197027, она же Рогач.

«Кинцуги» должна была зайти слева от корабля пиратов, на двести десять градусов по горизонтали. Джеймс поднимал шаттлы справа, в диапазоне от сорока пяти до пятидесяти градусов.

Он упустил тот момент, когда показался пиратский корабль. Зато его уловил Шеро, крикнувший в нейро:

– Вон она, Сука!

Это был трансформер-невидимка типа