Бои местного значения - Дмитрий Аркадьевич Зурков

— Вопросов больше не имею. Разрешите выполнять?..

Глава 16.

На следующий день разговор на эту тему продолжился, но без Регента. Ибо не к чему августейшим персонам вникать в некоторые скользкие незначительные мелочи и специфические рабочие моменты, кои будут неизбежны при выполнении данного поручения. Фёдор Артурыч сообщил, что официальным путём, действуя «в белых перчатках», там ничего не сделать потому, как все должностные лица давно уже сидят «на зарплате» понятно у кого и поэтому поддержал меня в выборе сценария «ДРГ в тылу противника», как и предложил Великий князь. Только тезис о том, что разведка за собой не оставляет свидетелей, приказал считать неактуальным, то есть действовать по обстоятельствам. В общем, всё согласно классики — «Действуй строго по закону, то бишь действуй втихаря». И напоследок обрадовал новостью, что послезавтра как раз прибудет из земель архангельских на почти персональном дирижабле столь желаемый мной Илья Буртасов.

После этого, прокатившись за компанию с генералом до Николаевских казарм, отправил начальство исполнять обязанности, а сам бодренькой рысью метнулся в расположение Моего батальона, дабы набрать «группу поддержки» для предстоящей длительной прогулки. При этом очень большие надежды возлагал на старые проверенные войной кадры в лице сибиряка Гордея Ступкина, ставшего к тому времени командиром взвода и Его благородием господином поручиком. Выше он расти не захотел, хотя возможности предоставлялись неоднократно, но вошёл в очень немногочисленную когорту обер-офицеров, с которыми и иные Их Высокоблагородия и Превосходительства ну очень уважительно за руку здороваются и вопросы задают в стиле «Как Вы считаете, Гордей Иваныч, а возможно ли вот из этого ствола да на дистанции в полверсты попасть туда-то и туда-то». На базе своего взвода он сделал снайперскую школу, из которой в свою очередь за прошедшие пять лет выпустилось как минимум сотни три «бекасников», и десяток из них точно уж соответствовал экстра-классу. И он полностью оправдал мои надежды…

— Прошу разрешения присутствовать, Сергей Дмитрич… Здравия желаю, Командир! — Переведя взгляд с Оладьина на меня, Гордей широко улыбается.

— Ну, здравствуй, земляк-сибиряк! — Пальцы на мгновение будто бы в тисках сжимает дружеское рукопожатие.

— Ну, рассказывай, Гордей Иваныч, где и в чём провинился, что сам полковой командир пожаловал по твою душу. — Подкалывает поручика Оладьин.

— Безгрешен аки новоявленный младенчик, господин капитан. — Не остаётся тот в долгу. — Это, видать, нашего командира на старое потянуло. Как там слово это бусурманское говорится?.. Ре-ци-див, однако.

— С чего ты взял, Гордей? А вдруг просто соскучился? — Теперь приходится отшучиваться уже мне.

— С того, что больно вид у Вас, господин полковник, с котом перед дракой схож. Глазищи горят, усы — в разные стороны, шерсть на загривке дыбом стоит…

Отсмеявшись и подождав, когда дневальный притащит на подносе горячий чайник, заполненный до краёв отменным крепчайшим чаем, в компании трёх чашек, продолжаем разговор:

— Ты прав, Гордей Иваныч. Взялся за старое. Точнее — собираюсь взяться, вот и ищу подходящую компанию.

— Кого похоронить надо? — Ступкин сразу становится серьёзным. — Я — в деле. Ты, ведь, за этим приехал, Командир?

— За этим, но не только. Я тебе сейчас историю интересную одну расскажу, а ты потом присоветуешь, может, чего. Где-то через неделю мы с хорошо знакомым тебе Ильёй Алексеевичем Буртасовым отправимся в экспедицию. Он в качестве инженера-горняка и начальника, я — его завхозом. Ну и ещё человек десять-пятнадцать должно быть. Рабочих там, носильщиков, проводников.

— И чего искать будете?

— Узкие бесстыжие глазки с косичками сзади. Которые очень уж ненужными гадостями занимаются. Да и другой разной сволоты там тоже хватает.

— И где эти глазки-косички обитают?

— Далеко-далеко отсюда есть речка одна. Амур называется.

— Угу… А кроме речки что там ещё есть?

— А ещё там есть тайга, сопки, болота всякие. Сёла переселенческие, станицы казачьи. Кстати, где-то там и станичный атаман Григорий Михалыч Митяев со своими земляками обретается… Граница с Китаем есть… Контрабандисты всякие, и туда, и оттуда…

— Так… Сам-то я по-любому пойду, плюс три инструктора из моих артельных. Это две снайперские пары… Если батальонный четырёх лучших выпускников отдаст, будет ещё две…

— Отдаст, Гордей Иваныч, отдаст. Куда ж мне деваться? — Усмехаясь, реагирует Оладьин, затем вкрадчиво интересуется. — Это, случайно, не те, которых ты на замену готовил?

— Они самые. — Сибиряк и не думает смущаться. — Зачтём боевой выход за экзамен.

— Ты думаешь, придётся повоевать?.. Хотя, да, о чём это я?.. — Сергей Дмитрич замечает Гордеевский взгляд, брошенный искоса на меня.

— Так, господа офицеры! Хватит зубоскалить, разговор-то серьёзный. — Пытаюсь привести подчинённых в чувство. — Четыре снайперских пары, я с Буртасовым, итого — десять…

— Денис Анатольевич, как насчёт пары боевых троек из «сверчков» разведроты? — Предлагает Оладьин. — Вы же знаете и Паньшина, и Пилютина. Вот их группы и берите. Я полагаю, они с радостью согласятся.

— Дока возьмите. Пинягина. — Гордей «сватает» нашего земляка. — Даром, что чин гражданский. И вылечить сможет, и наоборот.

— Восемь снайперов, плюс мы с Буртасовым, плюс шесть боевиков. Плюс доктор… Семнадцать человек. Нормально!.. — Произвожу нехитрый подсчёт и перехожу к следующему вопросу. — Так, теперь по оружию. Твои с чем пойдут, Гордей Иваныч?

— Я свой 98-й ни на что не променяю. — Ну, кто бы сомневался, личный трофей от лёйтнанта Венцеля. — Остальных поспрошаю… Надобно, чтоб разнобой был. Пару-тройку мосинок… и остальным — «американцев»…

В принципе, правильно. Единообразия быть не должно. И винчестеры «1895/1915» у нас прижились. Хорошие машинки, да под наш родной 7,62×54. Разнобой будет только с «немцами», но у них патроны свои, специально отобранные, каждый лично на аптекарских весах взвешен и по столу откатан.

— Сергей Дмитрич, что по разведчикам предложите?

— Нарезного много будет, я бы предложил пару берданок, тех, которые бронебойно-зажигательные, остальным — «окопные мётлы» Браунинга, но необрезанные.

С одной стороны берданки — это хорошо. Даром, что — каменный век и однозарядная. У нас патроны под них специальные, отдельно малой партией накрученные. Порох бездымный и в пуле из двадцати четырёх грамм веса пятнадцать — специального термитного состава «с вкраплениями фосфора». Что-нибудь деревянное точно подожжёт. Но очень уж специализированное оружие. В простом бою толку от него чуть больше нуля. Бронебойно-зажигательными патронами калибра в четыре линии в мелких хунхузов стрелять? Это примерно, как из пушки по воробьям.

А вот дробовые автоматы Браунинга вполне подойдут для ближнего боя, ежели таковой приключится. Эффективность волчьей картечи на дистанции метров в десять при жизни никто ещё не смог оспорить.

— Берданки — нет, насчёт «мётел» согласен. Теперь по короткостволу. Должен