Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Эта часть работы закончена, — перевёл тот. — Все заготовки уложены под пресс. Их там столько, сколько ты дал. Иди и проверь.

Сармат покосился было на сигма-сканер, но, махнув рукой, втиснулся в ангар. В мастерской было пусто, лишь инструменты, выкованные им когда-то из рэссены, лежали на пульте управления вентиляцией. Синий металл блестел ярко — ни на нём, ни на пульте под ним не было ни пылинки. Подмастерья отступили к стене, пропуская сармата на склад.

Эти пирамиды из дерева, камня, истёртых шкур-кожухов и костяных подпорок Гедимин видел много раз. Сейчас их ряды протянулись через весь ангар. Те, что стояли к выходу ближе всего, ещё дымились, остывая после бурной экзотермической реакции, и сармат слышал очень тихий хруст — волокна древесины проседали, медленно распрямляясь.

— В двадцатый день Кислоты эти башни надо будет разобрать, — услышал он после пары тихих фраз Нурру голос Вепуата. — Приедут из Ушта за день и сделают эту работу. Ты проследи, чтобы до двадцатого дня никто их не трогал. Не убирал шесты и не снимал шкуры. Всё должно стоять, как поставлено.

— Прослежу, — пообещал Гедимин, высчитывая про себя, когда будет этот двадцатый день. «Через месяц,» — кажется, он не сбился в подсчётах — давно пора было вникнуть в местный календарь, но всё не находилось места в мозгу. «Что ж, всё нормально. Спешить всё равно некуда. Пока все пещеры выроют, пока опрессуют, пока они отстоятся, пока отлежится тектон…»

— Нурру помнит, что ты обещал им эти инструменты за работу, — снова заговорил Вепуат, когда сармат выбрался в «предбанник». Мастер-Бронн стояла у пульта управления вентиляцией, рядом с предметами из рэссены, но их не трогала и на них не указывала.

— Работать ещё долго, но, если ты разрешишь, они их заберут сейчас, — сказал Вепуат. — Чтобы все в Уште видели твою щедрость.

— Пусть забирает, — отозвался Гедимин. — Делалось для них. Мне не по руке.

Нурру показала острые зубы в короткой ухмылке и сгребла инструменты, быстро увязав их в свёрток из обрезка шкуры.

— Они уходят сейчас, — сказал Вепуат. — Уже светло. Хорошее время для отъезда.

Гедимин кивнул.

— Пусть будут осторожны, — сказал он. — Кьюссы лезут в наши дела. Если поймут, что эти Бронны работают на нас — могут напасть.

Нурру снова усмехнулась и издала пронзительный писк. Вепуат что-то ответил на том же языке.

— Бронны проскользнут между стеблей, — перевёл он. — До Ушта хорошая дорога — летучий зверь не увидит.

…Айзека в лаборатории не было. Гедимин, выдрав лист из ежедневника, прикрепил к переборке короткую записку и ушёл в шатёр. Опыты откладывались, и сармат отодвинул каменные штативы на край стола и ненадолго задумался. «Системы контроля и управления… Вот это самое слабое место. Их у нас, считай, нет. Хоть сажай кого-нибудь в реактор…»

Полог шатра откинулся. Айзек, придержав его, остановился и оглянулся.

— Таркасан! Да, звали именно тебя. Нет, заходи. Нет, не взорвётся!

Филк в утяжелённом комбинезоне медленно вошёл и с опаской посмотрел на стол перед Гедимином. Он так и маячил бы на пороге, если бы следом не ввалился Айзек, вытолкнув его ближе к оборудованию.

— Излучатель готов? — быстро спросил командир экспедиции. — Работает, ты проверил?

Гедимин кивнул.

— На выходе — рабочие пульсации, — сказал он, возвращая штативы на прежние места. — Для управления накопителем — сойдёт. Я отрабатывал и для реактора, но… проверить пока не на чем.

— Ага, — Айзек, отодвинув Таркасана, подошёл к столу и склонился над миниатюрным излучателем. — Угу… Ипрон, ипрон, гзеш, древесина… Минерал не подвержен заражению?

— Проверял, — отозвался Гедимин. — Вот в стойках не уверен. Дерево почти сырое, рано или поздно «уедут» метки. Заменю на отлежавшееся… месяца через два, или когда оно отлежится.

— Досадно, что мы так и не разработали жёсткий пластик, — сказал Айзек, разглядывая деревянные опоры. — Может, за два года что-нибудь изменится… Любопытно выглядит эта штука. Жёлтый металл, чёрное дерево… Похоже на старинное стрелковое оружие. О-очень старинное. Таркасан, смотри внимательно. Видишь, на подпорках — метки?

— Эти камешки нужно дёргать? — филк недоверчиво щурился на странное устройство, но близко не подходил. — А внутри — ирренций?

— Десять граммов, — ответил Гедимин. — Следи за герметичностью. Хотя — вы тут позавчера наполучали доз, флония вам никто не дал, и вроде бы все живы…

Таркасан возмущённо фыркнул и ткнул пальцем в левое запястье.

— Как же, не дали! Полдня с распухшей рукой…

— Три часа, не больше, — недовольно сощурился Айзек. — К тому же — ночью. Кому сказали не проявлять активности, пока опухоль не спадёт⁈

Гедимин растерянно хмыкнул. «Всё-таки флоний им дали. Хорошо. Я уже боялся…»

— Работать будем? — угрюмо спросил он — разглядывание излучателя явно затягивалось. «Что мог сделать, то и сделал. Нормальная конструкция. Рабочая. Не нравится — шли бы к Гварзе за микропроцессорами…»

— Инструктируй, — Айзек подтолкнул Таркасана к столу. — Я пока заряжу накопитель.

Гедимин озадаченно покосился на сфалт, но Айзек, отгородившись защитным полем, достал лабораторный облучатель. «Ну да, пока я объясню, что к чему, как раз пластина зарядится,» — решил он. «Правильно придумал. Реактор при филке лучше не открывать. И так они запуганы…»

…Защитное поле снова позеленело. В этот раз Таркасан дёрнулся, но уже слабее — видимо, начинал привыкать. Айзек одобрительно кивнул. Куда он смотрел, Гедимин понять не мог — то ли на филка, то ли на посветлевший накопитель. Впрочем, цвет накопителя менялся не так уж явственно — Айзек заряжал его на десять процентов, пластина и так была не слишком тёмной…

— Работает, — подытожил командир, отодвигая Таркасана от стола и неуверенным движением останавливая маятники. — И, в общем, неплохо работает. Это пульсации для накопителя… Говоришь, можно будет ими же «крутить» реактор?

Гедимин кивнул.

— Без разницы, что. Главное