Фантастика 2025-64 - Сергей Александрович Богдашов

— Ларри, ну ты и провокатор, — шепнул мне на ухо наставник, когда я спустился в зал.

— Что вдруг так? — хохотнул я в ответ.

— А давай поспорим на двадцать золотых, что на этой недели среди преподавательского состава произойдёт не меньше десяти драк и поединков, — предложил мне лэр Мердок.

— Можно, только я поставлю на то, что их будет больше двадцати. Вы только посмотрите, сколько народа собралось. Ваш десяток они уже сегодня превзойдут, заранее деля шкуру неубитой Твари, — перефразировал я слегка выражение из моего мира про шкуру неубитого медведя.

Да уж, чего у учёного люда не отнять, так это тяги к учёным степеням. От них зависит и их положение в среде коллег и, что немаловажно, должностной оклад.

Кислый вид ректора тоже дал мне понять, что он оценил и правильно соотнёс сегодняшнее количество вина и тот подожжённый фитиль, который я только что вставил в пороховую бочку.

Без мордобоя к концу вечера не обошлось, но до поединков дело не дошло, за чем следил целый десяток злых магов, которым ректор сегодня запретил пить, приказав им стать добровольными дружинниками. Злая у него шутка вышла. Как раз в моём стиле.

А в целом, неплохо погуляли… Разошлись, а то и расползлись преподы лишь тогда, когда все бочонки показали дно.

И тут самое бы время вспомнить о русской нации, которая гуляет до последнего, с душой нараспашку и рвёт при этом гармони с баянами напрочь.

Но нет. Мне довелось лично видеть, как напиваются финны, французы и корейцы. Так что лидерство русских в этом соревновании — весьма спорный вопрос.

Если что, местные аборигены в этом споре не тянут. Нет в них русского куража, финской целеустремлённости, французской целенаправленности или корейского коллективизма, с его — давай-давай.

Если что, на следующее утро я вполне нормально себя чувствовал и никакой необходимости прибегнуть к волшебному опохмелятору не испытывал.

Слава богине Релти и её навыкам! Это ли не божественное провидение? Пить мне вчера пришлось много, так как оказался виновником торжества, но я ушёл своими ногами и наутро встал, как ни в чём не бывало! Отдельным вопросом оставим очень интимную подробность — организм потребовал за ночь пару раз вывести из себя лишнюю бяку. Но эту пикантную мелочь я уж как-нибудь переживу, при таких-то итогах.

Короче, на утреннюю пробежку я выбежал, как обычно.

Оп-па, а что это за группочка студентов у меня на дороге клином встала? Этакая вполне себе боевая пятёрочка в своём верном построении. Атакующем, если что. Были бы в обороне, то встали бы ромбом, со щитоносцем внутри.

А место, кстати, хорошее подобрали. Одно из тех, про которые мне ещё Борхуз говорил. Здесь нет датчиков, фиксирующих применение магии.

— Паралич! Быдыщь! Ещё Паралич! Парни, а что хотели то? — участливо обратился я к троице, оставшейся на ногах, но они меня вряд ли услышали, всё ещё отходя от моей Оглушалки, — Ну, ладно. Вы тут меж собой обсудите, зачем собрались, а я скоро назад побегу. Так что ещё встретимся, — обогнул я их по краю дорожки и побежал дальше, не преминув прикрыть спину Щитом.

Понятное дело, что они хотели. Выпялиться. Не удивлюсь, если их лидер из аристократов. Решил себя показать, унизив чемпиона Академии. Он наверняка перед зеркалом на несколько раз отрепетировал пафосную речь, которую, по его мнению, я должен был смиренно выслушать, а потом он бы начал повелевать.

Что могу сказать — издержки воспитания.

Как-то раз пришла к нам в цирк гимнастка из школы Олимпийского резерва. У той всегда всё было на разрыв и по полной. Так их учили. На её машине я с ней всего лишь раз проехался. И больше никогда. Она любую педаль сразу в пол давит. Что газ, что тормоз.

Чем-то дети аристократов смахивают по своему воспитанию на тех, кого готовят в чемпионы.

На обратном пути меня снова ждали. Вот жеж, неуёмные.

— Парни, айда на полигоне смахнёмся. Типа — спарринг устроим, — предложил я, — Вы, всей шоблой, против меня одного, но я буду с Элементалями. Обещаю, что сильно вас бить не стану.

— Я, лэр Каменски, — гордо выпятил свою цыплячью грудь их лидер, — Имею честь заявить…

— Паралич!

На его лицо, когда я пробегал мимо, я наступил чисто случайно, вполне правдоподобно перед этим поскользнувшись.

— Это же лэр! — вроде бы протестующе вякнул кто-то из его соратников.

— Я тоже лэр, — огорошил я его своим ответом и побежал себе дальше.

Мда… Я немножко затянул с объявлением своего нового статуса. Оттого всякая шелупонь, вроде этого Каменски, пытается доказать свою значимость и распиариться, в традициях худших «звёзд» моего мира. Тем пофиг, что о них говорят, лишь бы говорили.

Вот чем мне нравится Академия Белговорт — тут нет значимых аристократов. Есть третьи или четвёртые наследники, и те из небогатых Кланов.

Говоря простым языком — моя Академия вовсе не считается элитной. Больше девяноста процентов её студентов — это голимая социалка, если по-нашему. Но вот встречаются изредка такие перцы, как этот Каменски. Скорей всего их сюда посылают от бедности. Но пальцы эти недоаристократики растопыривают, как будто так оно и надо. И именно это я назвал издержками воспитания. Их особой вины нет. Вся беда в том, чему и как их обучали в Клане.

А там, как я понял, политика крайне проста — либо ты сдохнешь, либо добьёшься успеха. Третьего не дано.

Вот и кожилиться чей-то сынок, пытаясь выбить себе место под местным Солнцем. Так-то я не против. Сделай он это разумно, а не по-гопотятски я, может быть, даже бы помог в чём-то, но теперь уже нет. Интеллектуальную пробу я с него дважды снял, а там нет ничего радостного. Обычное пафосное быдло в мундире аристократа. Даже пожалел на миг, что я всех его приспешников рядом с ним не положил. И вовсе не по каким-то личным причинам, а всего лишь из-за того, что они признали своё поражение. Нет, руки вверх никто не поднимал, но парни сдулись настолько очевидно, что мне просто неудобно стало прокачивать на них свой новый Навык Паралича.

Короче, разбежались мы с ними краями.

Удивительное дело — я вполне себе уже было возомнил, что моя слава бежит впереди меня, спасая вот