Джон и Дэйв и Храм Кс'аль'наа''тхутхутху - Дэвид Вонг

За ту долю секунды, что он находился в воздухе, я успел рассмотреть, что это было. Буйвол. В смысле, настоящий буйвол – здоровенный, мохнатый и оставляющий после себя шлейф вони, как от мокрой псины.

Буйвол устремился к мужику, беспомощно размахивая ногами в воздухе. Он впечатал лысого в дверь, сорвав её с петель. Мужик вместе с дверью упал на тротуар в облаке щепок от дверного проёма. Подозреваю, этот удар сломал все до единой кости в его теле.

– ДА! – торжествующе заорал Джон. – Выкуси! ВЫКУСИ!

Буйвол развернулся к нам. Он фыркнул, рыгнул, пёрнул и чихнул. И тут же кинулся на нас – стук копыт о кафель отдавался у меня в животе, как от ударов кувалды.

Эми закричала. Зверь разносил в стороны столы и стулья, словно кукольную мебель. Я схватил Эми за руку и кинулся бежать, но споткнулся о стул и упал – Эми полетела на пол вместе со мной. Джон подобрал мехопушку, прицелился в зверя и выстрелил.

Буйвола отнесло, и он остановился. В следующую секунду у него появилась здоровенная – в рост человека – густая борода с седыми прожилками.

– БЕГИТЕ!

Не помню, кто именно это прокричал, но в этом не было нужды. Мы метались из стороны в сторону вокруг разбросанной мебели, чтобы не налететь на буйвола. Тот пытался развернуться и снёс шесть столов.

Мы вылетели через входную дверь, перескочили через помятое тело лысого мужика и выбежали на тротуар в центре города. Дождь барабанил по асфальту, и мы сразу же промокли до нитки. Примерно две секунды спустя из ресторана выскочил буйвол, снеся ещё по футу дверного проёма с каждой стороны.

Мы выбежали на шоссе и перебежали через четыре полосы, спасаясь о буйвола. Тот выбежал за нами, и его сбила фура.

Тягач резко затормозил, его начало заносить, и он размазал полтонны буйволиного мяса по асфальту, оставляя позади бордовые следы от шин, протянувшиеся на полтора квартала.

– ЕСТЬ! – снова закричал Джон. – Выкуси!

БАМ!

Лобовое стекло стоявшей рядом машины разлетелось на кусочки, осыпав мне лицо осколками.

Лысый поднялся, хотя казалось, что у него сломаны обе ноги. Он передёрнул цевьё и снова прицелился.

Джон выстрелил из мехопушки. У мужика тут же выросла густая борода.

Мужик выстрелил – Джон кинулся на землю. Мехопушка вылетела у него из рук. В этот раз мы с Эми закричали одновременно. Футболка Джона стала краснеть в нижней части груди.

– БЛЯТЬ! ТВОЮ МАТЬ! БЛЯТЬ! – я пытался оттащить Джона за ближайшую машину. Послышался голос – я сообразил, что кричал водитель тягача. Затем раздался выстрел, и крики прекратились.

Мы затащили Джона за машину, отделявшую нас от мужика, и усадили его спиной к бамперу, укрыв от линии огня. Я обежал машину, мужик выстрелил – пуля попала в землю рядом с моей ногой. В меня полетели кусочки горячего асфальта, и, кажется, один отрикошетил мне в голень.

Я схватил дрожащими руками пушку и выстрелил в мужика.

Пушка издала гудок.

Ничего не произошло.

Мужик замер, ожидая эффекта от выстрела. Он посмотрел по сторонам. Ничего.

Он перезарядил дробовик и нацелил его на меня. Я запаниковал и застыл как вкопанный. Дождь заливал мне глаза.

А затем, краем глаза, я уловил в небе точку. Маленькая тёмная фигура. Постепенно увеличивается. Падает.

Лысый заметил, что я смотрю наверх, и поднял глаза.

Бесформенная масса рухнула лысому на голову, припечатав его к асфальту. Она выглядела как большая куча одежды, но спустя мгновение я понял, что это человеческое тело. Старик с автомобильной свалки.

Я бросился обратно к машине. Джон сидел прямо. Он задрал футболку и рассматривал рану. Кровь стекала ему на штаны.

– Ох, сукин сын, охренеть как больно! – Он сделал глубокий вдох и зашипел от боли. – Ну да. Сломано ребро. Вроде попала только одна дробинка, может, две.

– Можешь встать?

– Сейчас.

Джон осторожно поднялся на ноги, убрал с глаз намокшие волосы и кивнул.

Я посмотрел туда, где стоял тягач: водитель прятался за капотом, стоя на туше буйвола. Я огляделся, выискивая людей-теней, и заметил одного возле выломанной двери под знаком «Буффало Бургер».

Дверь, лежавшая на тротуаре, вдруг распахнулась кверху. Человек-тень уплыл через неё в землю.

Мы не придумали ничего лучше, как идти следом. Возможно, было бы разумнее угнать машину и поехать к школе, но, думаю, каждый из нас решил, что существо пыталось сбежать. Конечно, это было глупо до идиотизма, но мы были заряжены адреналином и даже представить не могли, что случится дальше.

Я подошёл к двери, нагнулся к латунной ручке и потянул на себя. Вместо тротуара за дверью был вид на открытое пространство. Грязь и штабеля досок и кирпичей. Голова пошла кругом от того, что я смотрел вниз и видел горизонт у себя под ногами.

Я шагнул в дверь – внутренности сжались в комок, когда изменилась гравитация, как на петле в американских горках. Я повалился вперёд, в лицо устремилась земля, и я приземлился на обе руки. Я поднял голову: я стоял на четвереньках в грязи, по спине барабанил дождь.

Я застонал, когда Джон наступил мне на и́кру. Ещё через секунду Эми схватила меня за футболку, чтобы удержать равновесие после прохода через дверь.

Я поднялся на ноги, промокший до нитки, со шматками грязи на коленях и ботинках. Дождь хлестал прямо в глаза. Вдали гремел гром.

Мы находились на стройплощадке торгового центра. Вокруг никого не было. Джон снял фланелевую рубашку и обвязал вокруг груди. Его футболка и передние карманы брюк потемнели от крови.

На площадке не было ни человека-тени, ни рабочих – похоже, было слишком рано, либо работы отменили из-за дождя. Тут и там стояли самосвалы, гружёные строительным мусором. От здания остался один каркас из металла и дерева. Повсюду разбросаны доски, кирпичи, куски рубероида и стекла – я вдруг подумал, что разборка, по сути, похожа на взрыв в замедленной съёмке.

Мы находились недалеко от места, куда приезжали с Фальконером: за нами стоял ряд биотуалетов.

Я почувствовал, как кто-то схватил меня за плечо. Эми. Она ахнула, и, когда я повернулся к ней, сказала:

– Смотри. Дэвид… Смотри!

Вдали показался человек-тень. Затем ещё один.

Они появлялись из темноты, по трое-четверо за раз. Когда я смотрел в одну точку, движущиеся тени возникали в других местах. Всё равно, что считать падающие снежинки.

Их была