Дядя самых честных правил 11 - Александр Горбов

видел словно ничего странного. Обычный человек с самым банальным течением эфирных потоков. Можно сказать, классический образец — всё как по учебнику, без отклонений. Но чувство неправильности не отпускало, будто передо мной на лошади сидел манекен.

Видя, что Ункас спокойно беседует с вождём, к нам подъехали Киж, Харитон Хухай и Смеющийся Медведь.

— Семёнов? — Харитон от удивления подался вперёд, глядя на опричника рядом с вождём. — С тебя же…

— Что? — тот оглядел себя, отряхнув рукой куртку. — Вроде нормально всё.

— Нам сказали, что с тебя кожу содрали…

— С меня? Кожу⁈ — опричник расхохотался. — Кто сказал такую глупость? Не Ермолаев, случаем?

— Он.

— Этот дурак в походе сожрал каких-то грибов и словно ума лишился. Сначала в чём мать родила бегал по стоянке, кричал, что вокруг хищные звери, каких-то врагов искал. А потом схватил ружьё и бросился в реку. Мы его искали…

Семёнов так убедительно рассказывал, что ему хотелось верить всей душой. Харитон Хухай начал улыбаться, кивая в такт словам опричника. Ункас тоже расслабился и убрал руку с «огнебоя». Киж и шаман слушали разговор с неподдельным вниманием, качая головами.

И тут я поймал себя на том, что делаю то же самое. Сижу на лошади, сложив руки на луке седла, и киваю, как болванчик. А в голове крутится только одна мысль — что никакого нападения не было, это всё выдумки и никаких кожеходильцев здесь нет. Я попытался возразить самому себе: как это нет? Вчера же… Но «жирная» успокоительная мысль просто вытеснила из головы всё другое и продолжила бубнить. «Ничего не было, это только сказки глупых скво, перед тобой друзья, радуйся и улыбайся…» И снова по кругу, как заезженная пластинка.

Много лет назад, когда я только получил степень бакалавра, мне довелось прослушать лекцию о ментальных магических воздействиях. Читал её старенький профессор, имени которого я уже и не вспомню, подслеповатый и шепелявый. Деланных Знаков, способных воздействовать на разум, не так много, да и работают они не слишком хорошо. Но тем, кто досидел до конца лекции, а таких набралось всего четверо, старичок рассказал, как опознать, что тебе встретился редкий Талант, способный к внушению. А заодно поделился секретом, как попытаться выкрутиться из этого положения.

Я глубоко вдохнул, расслабился и позволил «успокоительной» мысли растечься как можно шире. И повторяя транслируемые образы уже самостоятельно. Давление тут же пошло на спад — «клиент» под контролем, процесс самоподдерживается, можно не тратить на него силы. Отлично!

Где-то на периферии разума я прокручивал собственные мысли. На самом деле несложная техника — будто смотришь врагу в глаза, а сам боковым зрением выбираешь, чем его огреть по голове. Я судорожно прикидывал: кто из них менталист, давящий наш отряд?

Вождь? Или тот, кто притворяется Семёновым? Тот или этот? И что самое паршивое, я не вижу, чтобы кто-то из них использовал Талант! Вообще незаметно, что один из них работает с эфиром. Чёрт, чёрт, чёрт!

Я снова переключился на магическое зрение. И снова и вождь, и опричник предстали передо мной словно вообще не имеющие отношение к магии. Эфирные поля обоих ровные, едва отличающиеся от фонового излучения местности. Самые что ни на есть простецы! У лже-Семёнова только на правой руке слегка фонят пальцы, видимо, от стрельбы из «огнебоя». А вождь так и вовсе девственно чист, сидит себе на лошади, чёрными перьями на голове покачивает.

Что⁈ Я переключил зрение несколько раз с магического на обычное. Перья как были чёрными, так и остались. Вот он! Менталист! Это по перьям стекают ментальные плетения, меняя их цвет!

— Давайте устроим привал, друзья! — вождь сделал приглашающий жест. — Не нужно никуда ехать. Сейчас мы сядем все вместе, отдохнём и поедем обратно. Думаю, в остроге уже заждались нас.

Вся наша компания синхронно кивнула, будто репетировала неделю. Только я опоздал на мгновение. Вождь заметил это, прищурился и вперил в меня тяжёлый взгляд. Я едва удержался в седле — по голове как киянкой ударили, выбивая любые мысли и чувства. Но менталист всё же опоздал на долю секунды.

С моих пальцев уже сорвалась эфирная плеть и пылающей молнией метнулась к вождю. Хлоп! Бич прочертил полосу по лицу индейца, рассекая кожу до самых костей.

Вот только ни брызг крови, ни крика боли я не дождался. Тёмно-зелёная кожа лопнула и повисла как рваная тряпка. Но живой плоти под ней не было, а вместо неё скалилась страшной ухмылкой мёртвая голова кожеходильца. И сразу стало душно от некромантических плетений, пропитавших тело твари.

— У-у-у-и-и-и-и!

Её обиженный крик ударил по ушам, выводя живых из наведённого транса.

Бумс!

Первым очнулся Ункас и без раздумий засадил из «огнебоя» в грудь «Семёнову». Его фигуру на мгновение заслонила огненная вспышка, а когда пламя спало, вместо опричника на лошади сидела ещё одна тварь в лохмотьях дымящейся одежды.

Бу-бумс!

Киж выхватил из-за пояса «громобои» и с двух рук разрядил в лицо ближайшей твари. И тут же послал вперёд лошадь, явно собираясь провернуть тот же фокус, что и прошлой ночью.

— К бою! — Харитон тоже быстро пришёл в себя и тут же скомандовал опричникам: — Огонь по ним! Огонь!

И сбросив с плеча «огнебой», первым начал стрелять.

А вот Смеющийся Медведь повёл себя странно. Он змеёй выскользнул из седла и стёк на землю. Упал на колени, схватил камень и начал чертить вокруг себя в пыли неровный круг. Да и шут с ним! Пусть делает что хочет, а у меня есть другие заботы.

Твари же, вместо того чтобы атаковать, резко легли на шею своим лошадям. Я даже не успел удивиться такому поступку, когда увидел, что они зубами рвут лошадиные шкуры. Решили подкрепиться⁈ Или им нужна свежая кровь, чтобы…

Мои догадки оказались страшно далеки от реальности. Лошади под тварями стали неестественно изгибаться, словно поломанные механизмы. Разодранные шкуры спадали с них клоками, выпуская наружу точно таких же тварей, что восседали на них верхом. Мать моя женщина! Да сколько же здесь кожеходильцев⁈

— У-у-у-и-и-и-и!

Будто мне в ответ завыл остальной отряд фальшивых индейцев и опричников. Их фигуры начали скрючиваться и болезненно ломаться, когда сидевшие в них твари стали вылупляться из натянутой кожи людей и лошадей.

— Н-на!

Киж выпрыгнул из седла и обрушился на тварей, маскировавшихся под вождя и его «скакуна». Вся троица сплелась в мелькающий клубок и завертелась на земле, раскидывая во все стороны обрывки