Андрюха, у нас… - Мелалика Невинная

– На работе я слежу за силами и балансом, а на экскурсиях мне рассказывают про историю, культуру и архитектуру. Между прочим, хороший способ познакомиться с городом еще ближе.

– С городом, – хмыкает собеседник. – Я, оказывается, с тобой близко не знаком. Даже обидно: ты обо мне как о персонаже знаешь все, а я о тебе считай что ничего – ни о твоих увлечениях, ни о твоей личной жизни. Особенно о личной жизни.

– Перестань. Можно подумать, личная жизнь решает. Ну вот узнал ты, что я хожу на экскурсии. Что это меняет?

– Например, я теперь буду думать, откуда ты берешь энергию. Признавайся, где у тебя моторчик?

– Еще спроси, где у меня кнопка! На самом деле я очень ленивое существо. Просто люблю узнавать новое и этот город. Любовь, она, знаешь ли, сильнее лени.

– Хорошо сказано. Хоть сейчас в цитатник. Слава, питерский наблюдающий: «Любовь сильнее лени».

– Да ну тебя, – фыркаю я и хочу поделиться парой почерпнутых на экскурсии фактов про Апраксин двор, мимо которого мы проходим, но нам наперерез бросается цыганка с колодой карт в руках.

– Ай, красивые, давайте погадаю! Всю правду скажу и ручку позолотить не попрошу!

– Чем же ты тогда плату брать станешь? – прищуриваюсь я.

– Я тебе погадаю. – Она спешно тасует колоду. – Ты испытаешь эмоции. Ими возьму.

– Честно, – соглашаюсь я. – Давай погадай. Ради эксперимента. Взять у нас все равно больше нечего. У меня даже стакан кофе наполовину пуст.

– Тебе суждено воевать, но не суждено завоевать любви! – тем временем выдает цыганка и демонстрирует мне карту, на которой изображен воин, похожий на самурая в боевом облачении.

Цыганка сообщает это так уверенно, что сердце мое тоскливо сжимается, а настроение стремительно скатывается до отметки «ниже плинтуса».

– В общем, занимайся ты лучше не любовью, а войной! Делами занимайся! – тараторит цыганка, пристально вглядываясь мне в лицо. – Спасибо за эмоции! Я побежала!

С этими словами она резво устремляется на территорию торгового комплекса. Я смотрю на кофейный стаканчик в моих руках и одним движением отправляю его в ближайшую урну. Кофе больше не хочется. Вообще больше ничего не хочется. Только сесть прямо на асфальт и заплакать навзрыд.

– Та-ак. – Андрюха берет меня за подбородок и, приподняв мою голову, смотрит мне в глаза. – Она, между прочим, нарушила равновесие.

– Кто? – вздыхаю я, понимая, что, когда тебя держат за подбородок, сесть на асфальт проблематично.

– Цыганка с картами, – резко отвечает напарник и продолжает, как мне кажется, чтобы меня отвлечь или развлечь: – Ты на себя посмотри: наблюдающий должен быть спокоен и собран, а тебя разобрало, и ты нос повесил. А всё ее подлые манипуляции. Идем, предъявим ей нарушение. Заодно и перегадаем. Мне, конечно, лениво, но любовь, как мы помним, сильнее лени. Нехорошо это, когда ее ставят под сомнение. Любовь, не лень.

Цыганку мы настигаем быстро. Она отходит от стайки школьниц, которым явно тоже наговорила про несчастную любовь – девчонки выглядят расстроенными, а одна даже размазывает по лицу ярко-зеленую тушь.

– Колоду, гражданочка! – тоном, не терпящим возражений, велит гадалке Андрюха.

Цыганка вздрагивает, поводит плечом, но безропотно протягивает ему карты.

– Смотри, вот она, твоя война, – говорит мне Андрюха и, к моему вящему изумлению, достает из колоды ту самую карту с изображением воина, – а теперь смотри дальше. – Он вытягивает еще одну карту, где нарисована дорога, выходящая из-под рамки и исчезающая за горизонтом. – Не завоюешь ты любви, поскольку любовь, вообще-то, на войне не добывают. Любовь – это путь, возможно, долгий путь, но никак не сражение.

Я гляжу на карты, и глаза у меня в этот момент, надо полагать, становятся по пять копеек советского образца.

– У тебя в роду цыган не было? – с уважением интересуется у Андрюхи гадалка.

– Понятия не имею, – отрезает тот, возвращая карты в колоду, – но гадать за эмоции я тебе больше не рекомендую. Объяснить, что и как ты нарушила?

– Нет, не надо! Это не я! Это колода! – частит гадалка. – Она провоцирует на негативные эмоции…

Андрюха испытующе смотрит на нее и криво усмехается.

– …в моих руках. – Цыганка прячет взгляд.

– Значит, мы ее конфискуем, – напарник передает колоду мне, – чтобы больше не провоцировала. Ты себе новую купишь. Можешь даже украсть, я разрешаю.

– Куплю, – мелко кивает гадалка.

– У тебя в роду точно-точно цыган не было? – хмыкаю я, когда она пропадает из нашего поля зрения.

– Понятия не имею, – повторяет Андрюха. – Как гадать на этих картах, я тоже не знаю. Они какие-то странные. В Таро есть карты «Воин» и «Дорога без конца»?

– Нет, – отвечаю я и убираю колоду в один из многочисленных карманов брюк. – Похоже, это какой-то оракул, их же много разных. Оставлю себе в коллекцию.

– У тебя есть коллекция карт?

– Не то чтобы прямо коллекция. Все же коллекция – это чтобы любоваться и пыль стирать, а у меня все колоды рабочие. Да не смотри ты так, лучше скажи, как тебе вообще пришла эта мысль, ну, что любовь – это путь?

– Я, Славочка, считаю, что любовь не приобретают на войне, как трофей. Ее обретают на жизненном пути. Да, тебе суждено воевать, например, с нарушениями на слоях, но тебе не дано завоевать там любовь, поскольку твоя война – она не за это и не про это. Такую принципиальную разницу не заметил, а еще мастер слова!

– Меня застали врасплох! – театрально протестую я, но, признаться, мне очень стыдно за эту свою оплошность, равно как и за проявление негативных эмоций. – Да и потом, когда тебе так уверенно заявляют, что любви тебе не суждено, сразу руки опускаются и мозг отключается.

– Так уж и быть, поверю, но напоминаю, что ни одна гадалка – не истина в последней инстанции, а эта и вовсе была разводилой на эмоции, – добродушно улыбается мне Андрюха и спрашивает: – Еще кофе?

– За твой счет – все что угодно.

– А ты мне потом погадаешь? У тебя и новая колода теперь есть.

– Погадаю, – согласно киваю я и ехидно интересуюсь: – На любовь?

– Конечно на любовь! – с готовностью отвечает напарник и хитро уточняет: – А как же иначе?

Когда мы проходим мимо школьниц, которые утешают заплаканную подругу, Андрюха бросает им:

– Все будет правильно.

– Он проверял, – добавляю я.

Мы переглядываемся, а девчонки заливисто смеются. От грусти не остается и следа.

От автора

Апраксин двор – архитектурный комплекс в центральной части Санкт-Петербурга. Это один из крупнейших исторических торговых центров города, который занимает четырнадцать гектаров территории между Садовой улицей, улицей Ломоносова, набережной Фонтанки и Апраксиным переулком.

Как рыночный квартал Апраксин двор имеет почти трехсотлетнюю историю и не просто стал частью петербургского мифа, а сам обзавелся собственной мифологией. Здесь царит своя непередаваемая атмосфера, в которой определенно есть место и персонажам из девяностых, и цыганке с картами.

Андрюха, у нас… Зеркало Дракулы

– Ты спи, спи. Все хорошо.

Когда Славка вздрагивает во сне, я опускаю ладонь на его плечо и мысленно прошу высшие силы подольше не возвращать меня на мой слой реальности. Если время на разных уровнях города нелинейно, объясняю им я, позвольте мне побыть с наблюдающим, пока он не выспится по-человечески.

Начинается же все с того, что мы идем с инспекцией в особняк Брусницыных на Васильевском острове. Согласно городской легенде, в этом доме, в некоем секретном помещении, хранится сильный темный артефакт. Во время строительства купец Брусницын выписал из Италии зеркало для будущего танцевального зала. Однако, как говорят, это было зеркало, которое висело сначала во дворце, а потом и в усыпальнице Дракулы (не спрашивайте, зачем вампиру зеркало в усыпальнице, сам не знаю). После того как в особняке закипела жизнь, стали замечать странное. У всех, кто смотрел в зеркало, портилось настроение. Особо чувствительные падали в обморок, а с некоторыми гостями купцов потом происходили несчастные случаи.

– Кажется, искатели приключений нашли их на нашу голову, – сообщает мне Славка при входе в особняк. – Точнее, они нашли зеркало, и у людей снова с ним проблемы.

Кто-то отыскал и помещение, и зеркало, а нам с наблюдающим предстоит разбираться с последствиями такого квеста.

– Непонятно, почему на это зеркало вампиры не претендуют, – рассуждает Славка, пока мы поднимаемся по ступеням на второй