Падшие - Михаил Головачев

Темный шел впереди, Шурка и безымянный для меня пулеметчик аккуратно несли завернутое в плащ-палатку тело напарника. Мне же досталась роль замыкающей.

Ожидания не оправдались. Рассчитывая, что испытание оказаться в рядах еретиков даст ответ на многие вопросы, я лишь вынужденно констатировала, что их стало еще больше. Вся история предназначения запуталась сильнее. Определенно следовало улучить момент и со всех ног нестись к Хирургу, пока очередные загадки не сменили мой маршрут.

После долгой темноты золотисто-пурпурное закатное сияние показалось ослепительно ярким. После Всплеска прошел дождь. Лужи сверкали, словно разбросанные вокруг стекла.

Вновь на повестке дня встал скорбный неприятный вопрос. Ничего не было в зрительной доступности, что могло бы стать последним пристанищем парнишки. Однако искомое обнаружилось буквально за углом.

Обогнув развалины деревенской школы, мы вышли на поляну, поросшую короткой зеленой травой. Посреди нее величественно возвышалось огромное дерево с бело-серой корой и алыми листьями.

Детекторы помалкивали, да и мои чувства не выдавали ничего подозрительного. На поверку дерево действительно оказалось абсолютно обычным, лишь чересчур привлекательным для мрачных пейзажей Зоны. Под ним и обрел место упокоения наемник Макс.

Едва осел порох прощального салюта, из-за лохматых туч показалось и вовсе крайне редкое для этих мест явление – яркая, насыщенная цветами радуга, разорвавшая окружающую серость цветистым росчерком.

Брат Курт, обожавший старинные книги, рассказывал, что в легендах древних воинов радуга есть не что иное, как мост между божественными мирами. Что ж… Значит, неспроста явилась нам столь редкая аномалия. Быть может, сама Зона сейчас наблюдает за нами и провожает в последний путь успокоенную душу. А позже откроет и мне столь долгожданную дорогу к очищению.

Глава 12

Когда мы прибыли на базу, Темный построил личный состав и вкратце описал новую цель, не забыв упомянуть и испытание, которое поставила перед нами Зона.

Мой статус в клане неожиданно повысился. Вероятно, за столь необычный подвиг. Да, пусть я еще находилась в положении «инструмента», но теперь мне полагалось личное оружие – моя же винтовка и короткий нож. И безопасное проживание в подвальной комнате Темного.

По меркам общей не слишком дружелюбной атмосферы, внизу было даже уютнее. На стенах сохранились зеленые обои, расписанные когда-то белыми розами. Шкафы хоть и пустовали, но выглядели вполне прилично. Два кресла и кровать с потертым клетчатым пледом приютились в левом углу.

Особое внимание привлек короткий обоюдоострый топор на настенной подставке, расписанный диковинными узорами и начищенный до зеркального блеска. Деревянную рукоять украшала сложная резьба и дарственная подпись, в которой уже было не разобрать всех слов. Судя по зазубринам на лезвиях, иногда Темный пользовался этим необычным оружием. Отчего-то не хотелось знать, для каких целей.

– Не беспокоить до свистка, – приказал Темный охранникам, закованным в тяжелую броню.

Едва мы остались тет-а-тет, наемник запер дверь изнутри на покрытый ржавыми пятнами ключ.

– Боишься, что сбегу? – Я натянула дежурную улыбку, хотя внутри нарастало напряжение.

– Нет. Не хочу, чтоб меня кто-то донимал в ближайшие пару часов.

Наемник скинул куртку, оставшись в пятнисто-зеленой футболке. Наклонившись к низенькой тумбочке, Темный вытащил из нее две покрытые потеками рюмки и бутылку с янтарным содержимым. На небольшом столике материализовалась пепельница, две плитки шоколада, пакет сушеной говядины и пачка, судя по золотой фольге на упаковке, дорогих сигарет.

– Прошу, – кивнул Темный на кресло рядом с собой. Я осторожно присела на краешек. – Спокойно. Я всего лишь хочу тебя узнать получше. И отблагодарить. Понимаешь ли, ни одна моя цель не становилась соратником. Обычно они просто заканчивали свою жалкую жизнь либо передавались кому положено. Ты же стала вознаграждением.

– Думаешь, продешевил?

От напитка приятно пахло сливками и специями. Чаду Обелиска не полагалось без причины вкушать алкоголь и тем более туманить свой рассудок, находясь в окружении врагов. Но вряд ли такой грех мог сравниться по тяжести искупления с теми, что я уже совершила, стараясь выжить и не изменить себе.

– Отнюдь. – Темный закурил, по комнате поплыл горьковатый дымок. – Скорее предатель не знал твоей истинной цены. И даже не в курсе, насколько вляпался сам. Ты можешь открыть на него охоту. Удивлена? Даже с нашей точки зрения продать своего для спасения собственной шкуры или за некие блага – низость. Однажды некий сталкер не смог договориться с наемником о цене. Вернее… солгал. При заказе назвал сумму в несколько раз выше той, которую планировал отдать. Задача была плевая. И когда пришло время платить по счетам, несчастный идиот не придумал ничего умнее, кроме как нам же поставить цель по ликвидации исполнителя.

– Мда… Не обремененный интеллектом персонаж.

Я чуть пригубила из рюмки. Напиток обжег слизистую и горячей волной разогнал кровь.

– Во, верно говоришь! – Темный выпил залпом и затянулся вместо закуски. – Идиот думал, что мы как портовые шлюхи за монету выполним его самые грязные желания… Со Стасом ты, к сожалению, познакомилась. Mea culpa. Я был занят несколько другими делами…

– Что? – вздрогнула я, услышав знакомые слова.

С иной, более искренней интонацией некоторые братья произносили их в завершение описания своего тяжкого греха на исповеди. А то и вырезали на своем теле, если считали недостаточным очищение только души.

Большинство молодых посвященных предпочитали современный язык, но кто-то постарше не брезговал и древними наречиями. Особенно Гаал, перемежавший обычные слова с высокой латынью в минуты глубокой задумчивости.

Радикальные методы покаяния я встречала лишь в историях о ранних годах существования ордена. Ходит легенда, что под многочисленными татуировками Курта была спрятана такая надпись. Варианты событий расходились в разных интерпретациях: то ли тогда еще юный медик просто не смог спасти кого-то из нейротехников, получившего тяжелые повреждения, то ли сам брат во время операции допустил ошибку, отчего пациент покинул грешную землю… Спросить у Курта напрямую никто не решался. Не годится нарушать тайны исповеди, особенно из-за банального любопытства. К тому же медик тоже не гнушался дуэлей. Разве что, в отличие от Деймона, Курт совершенно не пользовался оружием, полагаясь лишь на силу собственных крепких кулаков.

– Хах… Я так и думал, – улыбнулся Темный, выдернув меня из воспоминаний. – Думаешь, раз я не верю в богов, то не знаю, как положено общаться в противоположном кругу? Так вот, вернемся к занимательной истории: тот бедолага тоже сначала пообщался со Стасом, а потом с «росянкой».

– Там еще осталось чем общаться? – Меня передернуло.

– Я сам не ожидал. – Наемник потянулся и откинулся на спинку кресла. – А интересный видеоматериал попал