Второй шанс для Элии - Марина Николаевна Александрова

class="p1">Зейн, как и его соратники, прекрасно понимали, что будет именно так, сделав прибытие этих троих открытой информацией в Башне Семи Стихий. В их иерархичном обществе есть строгий свод правил, который выше любых желаний. Есть аршваи рам, рейши, тоцци, все они делятся в зависимости от знатности происхождения и занимаемого положения, и лишь в самом конце «списка достоинства», как называли положение о рангах, стоят «отщепенцы». Те, кто не достоин даже прикасаться к силе и её благам. Именно к отщепенцам относили всех, кто живет за Великим Поясом. В глазах учащихся башни Элия, Томас и Алисандра были хуже грязи и Зейн был осведомлён, чем обернётся их обучение тут. Ему было без разницы будут ли его подопытные пытаться конфликтовать или молча сносить оскорбления. Был важен уровень стресса в среде их нового обитания. Будут скандалить, значит он будет их наказывать, будут молча терпеть, всё равно будут переживать и тем более приближать переход. В конце концов, их могли запереть в подвалах и там довести до необходимого состояния в гораздо более короткие сроки и более жесткими методами, но им предстояло сотрудничество в дальнейшем и будет лучше, если всё будет происходить максимально естественно. Он и так станет их врагом, как Оре и Яс. Ни к чему усугублять.

Тем временем ещё одна стайка учеников бесцеремонно подвинула девчонку и парня, что сейчас стоял за её спиной. Ребята лишь зло смотрели им в спины, но стоило ещё двум парням шагнуть вперёд, как девчонка столь же резко устремилась наперерез.

— Ты знаешь, — вдруг усмехнулся Яс, — в ней что-то есть…

— Куда прёшь, глаза разуй, ушлёпок, — вдруг вызверилась девица и у того же Яса натуральным образом отпала челюсть.

— Это ты разуй жалкая отщепенка, не знал, что вы умеете говорить, — усмехнулся студент и смерил парня с девушкой пренебрежительным взглядом, чуть нагнулся вперёд и самым натуральным образом плюнул в компот дочке графа.

Лишь на краткий миг Зейну показалось, что девушка сейчас вот-вот заплачет, с такой непередаваемой болью она смотрела на свой стаканчик. Но уже спустя долю секунды он явно понял, что ему просто показалось.

— Ты, че, упырь, в компот мне плюнул? — изогнув бровь, она исподлобья глянула на парня и даже трем взрослым мужчинам стало не по себе от этой синей бездны, что обещала неминуемую смерть обидчику.

Зейн не сразу понял, что произошло. Просто вдруг раздался оглушительный «Бам!», и только потом он осознал, что девица со всей силы врезала парню железным подносом по лицу, а когда тот согнулся от неожиданности, она бахнула сверху и снова, ещё раз! Оглушительное «бам», «бам», «бам», казалось звучало не переставая в полой тишине. Когда поднос согнулся пополам она отбросила его в сторону и бросилась на парня с кулаками, точно натуральный берсерк Элия молотила его что есть силы. В эту драку было сунулся друг студента, но ему наперерез устремился Томас, и драка начала приобретать совершенно новый виток.

— М-да, «переживать будут»? «Стрессовать», говоришь? — поинтересовался Яс, вместе с Зейном устремляясь к дерущимся с четким намереньем их разнять и призвать к порядку.

* * *

Когда вязкая капля слюны этого мерзавца коснулась моего напитка, я поняла одно — всё кончено! Все мои старания не привлекать внимание; малой кровью отделаться от Алисандры; стараться не выражаться, когда терпеть нет никакой мочи… Всё было уничтожено! Эта тварь разрушила мою новую жизнь! Жизнь, где я была благопристойной дочерью графа! Законнорождённой, признанной Изэр, воспитанной и вменяемой… Вот так, один плевок и всё! Театр сгорел, не дав даже начать спектакль под названием «благородная госпожа Элия Изэр»! Не было её никогда, не стоило и начинать!

Алая пелена ярости расцвела перед взором и больше я уже толком ничего не соображала, просто долбила скотину чертовым подносом пока он не согнулся. Потом в ход пошли кулаки, ноги и кажется даже мой лоб вошел в его переносицу… Я не уверена, что этот поругатель компотов остался бы в живых, если бы меня вдруг не подняло над землёй и я неистово не задрыгалась в воздухе. Лишь треск новой формы и страх остаться без одежды, которая так мне понравилась, поскольку в ней были штаны, привел меня в чувства. Только оказавшись в воздухе, моего слуха коснулись испуганные возгласы, чьи-то вскрики, а ещё кто-то весьма настойчиво что-то пытался донести до меня. Стоило немного сосредоточиться, чтобы заметить, что меня словно котенка, держит за шкирку на вытянутой руке главарь башни и что-то внушает с умным видом. Его жуткие зелёные глаза, казалось просвечивают меня насквозь.

— Поняла? — спросил он, и это было первым словом, которое я смогла разобрать. — А сейчас все к лекарю, помогите адепту Рам Боргу дойти, — явно не ко мне обращаясь, бросил он кому-то. — Если не сможет идти, то донесите, — опять кому-то, вряд ли меня стоило просить о таком…

Последняя мысль оказалась весьма забавной, и я больше не сдерживаясь захохотала в голос.

— Истерика? — заботливо поинтересовался Ясмэн Рам чего-то там, я пока не запомнила.

— Что смешного? — строго сдвинув брови, Зейнвер повернул меня лицом к себе, словно я и не весила ничего. — Адепт Рам Борг вряд ли сам сможет дойти до лекаря, это по-твоему смешно?

Смеяться как-то резко расхотелось.

— Он плюнул в мою еду, — сквозь зубы прошипела я, — пусть радуется, что осталось на чем ходить! — рыкнула я, а Зейнвер как-то задумчиво прищурился.

Зрачок на левом глазу вытянулся в ниточку.

Вот же, чертила на мою голову! Что за нечисть у него в глазах сидит⁈

Пять лет назад, когда я повредила голову, в моей жизни оказалось три неприкасаемых человека, просто потому, что за членовредительство отцу, матери или сестре меня ожидаемо могли убить. Эти трое могли многое позволить в мой адрес и выжить после этого без ощутимых потерь. С братом мы негласно дрались без свидетелей и выясняли отношения по понятиям… Да, именно так. Больше никому и никогда я спуску не давала. Вот и сейчас не собиралась прогибаться! Во всяком случае пока на горизонте не замаячила плаха. Но кое-что я поняла очень хорошо, аршваи рам мы нужны живыми и целыми, а значит… Зря они меня притащили сюда… Уж хотя бы не цепляли и могли бы мирно жить!

— Ни одна падла мне в жратву харкать не будет, усекли⁈ — добавила с чувством так, чтобы все слышали и прониклись, и словно дикая зверюга оскалилась и выпучила глаза на стоящих рядом учеников.

Должно быть, выглядела по-настоящему ужасающе вися в жестком захвате Зейнвера, но мне было