Имперский маг или приказываю лечить - Сим Симович

Постепенно все показатели пациента приходили в норму. Переломы срослись, внутренние органы восстановились, кровотечение остановилось.

— И последнее, шестое правило, — Крид завершил операцию общим укрепляющим заклинанием. — Всегда заканчивайте процедуру стабилизацией энергетического баланса.

Золотистое свечение в последний раз окутало пациента, и тот открыл глаза, недоумённо оглядываясь по сторонам.

— Что... что со мной было? — хрипло спросил он.

— Несчастный случай на работе, — ответил Крид, снимая перчатки. — Теперь всё в порядке. Полный покой три дня, потом можете возвращаться к лёгкому труду.

Мужчина попытался сесть и удивлённо обнаружил, что боли нет.

— Но я же помню... обвал, страшная боль...

— Помните основные принципы? — обратился Крид к Ольфарии, игнорируя благодарности пациента. — Полная диагностика, стабилизация общего состояния, правильная последовательность, учёт взаимосвязей, контроль процесса, отсутствие спешки и финальная стабилизация.

— Запомнила, — кивнула она.

— Отлично. Завтра вы попробуете сами — на более простом случае, — Виктор направился к выходу. — А сейчас изучите теоретические основы заклинаний, которые сегодня видели.

Ольфария проводила взглядом уходящего пациента, который буквально светился от счастья. Ещё час назад он был на грани смерти, а теперь полностью здоров.

Магия Крида была действительно невероятной. Жаль только, что сам он относился к людям как к неодушевлённым предметам, требующим ремонта.

Ольфария осталась в операционной одна, провожая взглядом счастливого пациента. Мужчина шёл по коридору, то и дело ощупывая грудь и живот — там, где ещё час назад были смертельные травмы. Его лицо светилось от радости человека, получившего вторую жизнь.

*Час назад он умирал*, — подумала она, снимая перчатки. *А теперь здоров как никогда.*

Она села на стул у операционного стола, неожиданно почувствовав усталость. Не физическую — моральную. Слишком много информации, слишком много потрясений за один день.

*"Организм — это единое целое. Лечение одного органа влияет на все остальные"* — эти слова Крида крутились в голове. Он говорил о медицине, но разве не то же самое можно сказать о жизни в целом?

Ольфария вспомнила свою прошлую жизнь в Москве. Переработки, хроническое недосыпание, постоянный стресс. Разве она не была "сломана"? Тридцатишестичасовые смены — это нормально? Жизнь от операции до операции без времени на себя — это здоровое существование?

А её коллеги в больнице? Татьяна Ивановна, которая уже десять лет пила антидепрессанты. Сергей из травматологии, который спивался после развода. Молодые интерны, которые выгорали на третьем году работы и уходили в частные клиники или вообще меняли профессию.

*Все мы в чём-то сломаны*, — с неожиданной ясностью поняла она.

Кто-то сломан физически — болезни, травмы, генетические дефекты. Кто-то эмоционально — депрессии, неврозы, психологические травмы. Кто-то духовно — потеря смысла жизни, цинизм, отчаяние.

И разве врач не должен это учитывать? Не должен смотреть на общую картину, а не только на конкретный симптом?

Ольфария встала и подошла к окну. Внизу по улицам шли люди — каждый со своими проблемами, страхами, болезнями. Физическими или душевными.

*"Чувства — роскошь, которую может позволить себе обычный врач в обычной больнице"* — вспомнились слова Крида.

Может быть, он был прав? Не в том, что люди — расходный материал. Но в том, что эмоции мешают принимать правильные решения. В московской больнице она сколько раз тратила время и силы на безнадёжных пациентов? Сколько часов просидела у постели умирающих, которым уже нельзя было помочь, вместо того чтобы лечить тех, кого ещё можно спасти?

*Сентиментальность*, — подумала она, используя слово Крида.

Но было ли это плохо? Разве сострадание не делает врача лучше? Разве не оно заставляет бороться до конца, искать новые методы, не сдаваться?